А мне уже давно все равно, с чем себя и поздравляю!
На всякий случай - вдруг кто еще не знает - с 03.09 по 08.09 работает ММКВЯ (Московская международная книжная выставка-ярмарка). Собираюсь туда пойти...
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Видимо, я _очень_ бесчувственный глюк. Потому что так и не поняла, из-за чего весь сыр-бор. Ну да, не герои, а пешки. Ну и?... Страну-то отстояли все равно, маршал таки совершил подвиг (или преступление?... сложный вопрос... Что подвиг - это точно). Наверное, те 12 - все равно герои. Потому что маршал... помог им удержаться - всего один день. Потом же было столько возможностей испугаться, дезертировать и т.д. - они же ими не воспользовались...
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
В чем сходство между сантехниками и компьютерщиками?...
И те, и те говорят о чем-то непонятном (но имеющем прямое отношение ко мне) и требуют осмысленных ответов. Когда приходят и те, и те - выясняется, что проблем гораздо больше, чем казалось.
А разница вот в чем: поскольку без компьютера прожить можно легко, а без санузла - гораздо сложнее, сантехники куда чаще успевают все отремонтировать за один раз. Ну, по крайней мере, гораздо реже оставляют систему в неработающем состоянии.
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
В японском языке, как известно, прилагательные изменяются по временам (т.е. у них есть настоящее время и есть прошедшее; будущего времени в японском, кажется, нету вообще). А есть ли в каком-то языке _существительные_, изменяющиеся по временам?...
Этот пост посвящается компьютерному хабу, которому уже все все равно, а в особенности то, что в русском языке нет прошедшего времени для существительных: он туда перешел...
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
А вы бы хотели завра? С тем, что это такое, можно ознакомиться по рассказу Р.Чведика "Мера всех вещей". Или поищите в Интернете про динозаврика Pleo - там вам и картинки будут...
А мы вот его видели в реальности. Урчал, ластился и пытался танцевать...
Не знаю. С одной стороны, это, конечно, очень глючно - такую животинку завести... К тому же, говорят, она самообучающаяся...
С другой стороны - она уж точно будет _полностью_ от тебя зависеть. Собака или кошка могут сбежать, могут хотя бы выть - вдруг кто-то заинтересуется, мол, зачем животное мучаете... А этот ведь не может...
А я себя знаю. "Мышь нельзя доверить - сдохнет от недосмотра". Так что, наверное, лучше бы мне обойтись оравой и не-совсем-оравой...
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Что у Дяченко то тут, то там мелькают параллели, эпизоды, фразы и т.д., связывающие между собою, казалось бы, совсем разнородные книги.
Вот еще такой случай.
Дяченко, "Пещера":
цитата из "Пещеры" " Некоторое время ехали в совершенной тишине, патом машина повернула и водитель сразу сбросил скорость, так резко, что Павла, чтобы удержаться, ухватилась за колено коренастого. — Ой, — сказал за стеклом водитель. Коренастый дернулся. Привстал, сминая гармошку пластмассовых штор, и Павла вслед за ним увидела и водителя, и сидящего рядом блондина, и пустую широкую дорогу, и… На обочине валялся, трогательно задрав колеса, маленький прогулочный автомобильчик. Из-под его помятого бока торчали тонкие ноги — одна босая, другая в остроносой бальной туфельке. Павла зажмурилась. Ой, нет. Как будто опускается на голову, облипает тело тяжелая, пропитанная холодным жиром простыня. Ой, нет… — Как же это… — одними губами сказал коренастый. Павла мельком на него взглянула; жесткое лицо было бледным как простыня. Блондин пробормотал полуразборчивую фразу — из-за стекла Павла расслышала только слово «инструкция». Водитель уже выдвигал трясущимися пальцами антенну маленького телефона: — Алло? «Скорая»?.. Павла до боли сцепила пальцы. — Как же это, — повторил коренастый, выражение детской растерянности очень не шло его мужествен-. ному жесткому лицу. — Как же мы можем… — «Скорая» будет через десять минут! — выкрикнул водитель. — Десять минут, — медленно повторил коренастый. И обернулся к блондину: — Выходи. Инструкция… Блондин помедлил. Потом щелкнула, раскрываясь, Дверь; звук почему-то показался Павле слишком громким. Хлестнул по нервам. Что-то было не правильно. Минуту назад она пережила приступ страха и приступ стыда, а теперь страх вернулся снова, и стыд явился заранее, авансом. Как она выглядит в глазах этих людей? Вечно трясущейся за свою шкуру курицей?! Блондин уже шел к перевернутой машине. Все быстрее шел, бежал… Павла закусила губу. В чем не правильность происходящего, в чем?! Почему ей вспоминается Кович со своим любимым словом «инсценировка»? Почему вместо боли за несчастную женщину под машиной ее мучит страх и муторное ожидание, предчувствие… чего? И что же ей, Павле, делать? Умолять этих людей бросить умирающую под перевернутой машиной и ехать дальше. Чтобы довезти ее, Павлу, в целости и сохранности?! — А… Она открыла рот, тщетно пытаясь облечь свое предчувствие в слова. Коренастый удивленно к ней обернулся: — Что? Павла поперхнулась: — Подожди…те… надо… Слова ее потонули в странном свистящем звуке. И сразу последовал хлопок — будто бросили камень и он шлепнулся на опустевшее сиденье рядом с водителем, неуместная шалость… А из пальцев водителя уже валился телефон, а на сиденье рядом вертелась, разбрызгивая белые струи газа, какая-то непонятная черная вертушка, газ пах скверно, водитель закатил глаза… — Наза-ад!.. Павла успела увидеть, как отшатывается блондин, будто обнаружив за перевернутой машиной живого саага в засаде. Как заднее непробиваемое стекло вдруг проваливается вовнутрь, осколки красиво застревают в складках шторы. Как коренастый сопровождающий выхватывает из ножен… Что вы на это скажете, режиссер Кович? Это была ее последняя мысль, потому что белый вонючий газ сковал ее мысли и чувства, высушил горло и бросил в беспамятство." Все.
И Дяченко же, "Горелая башня"
Цитата из "Горелой башни" "Он вдруг напрягся, подавшись вперед; там, на обочине, в путанице света и тени ему померещился некий темный предмет. Нет, не померещился... Или... Нет... - Лежит, - сказал он хрипло. Крысолов поднял брови; он смотрел туда же, куда и Гай. - Лежит, - повторил Гай с отчаянием. - Вот... Впереди, на краю дороги, среди грязноватой груды прелых прошлогодних листьев лежал человек. Женщина. Темно-синий поношенный плащ комом сбился на спине, до половины накрыв голову, оставляя на виду тонкую ногу в коричневом чулке и путаницу волос на затылке. Правая рука женщины, выброшенная вперед, еще минуту назад скребла глину; на хрупком запястье сидел массивный браслет желтого металла. Похоже, золотой. - Господи, - пробормотал Гай глухо. Машина дернулась вперед; Крысолов опрокинулся на спинку сидения, а Гай уже тормозил, на ходу распахивая дверцу, другой рукой нащупывая аптечку под сидением, и руки тряслись: - Господи... - Ты куда? - резко бросил флейтист. Гай уже спрыгнул на землю. Лихорадочно огляделся в поисках возможного врага - никого не увидел, шагнул к лежащей. На мгновение сделалось страшно до тошноты - странная женщина, может быть, мертвая, посреди леса - но Гай рывком преодолел слабость, сжал зубы, склонился, протянул руку, намереваясь отвести плащ... Его грубо схватили за ворот. Подняли над землей и швырнули так, что он пролетел метра два и рухнул на дорогу. Глаза Крысолова горели, как зеленые лампы; смерив Гая холодным взглядом, он носком босой ноги отодвинул в сторону упавшую аптечку: - Ну, ты и... Через секунду в руках у него оказалась флейта; Гай зажал уши руками. Звук пробился и сквозь пальцы. Звук был нехороший, выворачивающий наизнанку, совершенно мучительный звук; Гай открыл было рот, но крикнуть не успел. Не переставая играть, Крысолов обернулся к лежащему телу; тело дрогнуло. Тело конвульсивно дернулось - и перестало быть телом, скомканный плащ зашевелился, это был не плащ уже, а огромная черная перепонка, и под ней не было женского тела - слепая труба, похожая на обрубок змеиного тела, кожистый мешок с гроздью тонких суставчатых щупалец, так точно имитировавших черные человеческие волосы... И нога в коричневом чулке сделалась пульсирующей кишкой, а там, где Гаю мерещилось колено, открылся мутный, будто подернутый жиром глаз. И золотой браслет на запястье обернулся костяной пластинкой. Гая подбросило, будто пружиной. Он отполз к фургону, спрятался за колесом и укусил себя за руку. - Жизнь во всех ее проявлениях, - брезгливо заметил Крысолов. - Живем, используя инстинкты. Причем приманки сразу две - добрый мальчик кидается спасать несчастную тетю, а жадный, к примеру, шоферюга захочет снять золотишко... Смотри, какая худая. Вот-вот с голоду околеет. Кожистые бока неведомой твари поднимались и опадали; от булькающего хрипа, который при этом получался, Гая чуть не стошнило. - Улиток, наверное, жрет... Потому как людей здесь, я думаю, давненько не бывало. А кто бывает - у тех страх пересиливает и жадность, и это самое... благородство... Безнадежно. Безнадежно, - резюмировал он, обращаясь к кожистому мешку. Тот задергался, засучил лапами, и близкий к обмороку Гай разглядел на боку твари - широкую пасть. Как "молния" на переполненном чемодане; пасть опоясывала мешок по кругу, и Гай вдруг ясно вспомнил одного фермера, год назад пропавшего в окрестностях леса, косоглазого застенчивого парня, молчаливого, странноватого, немного "не в себе"... Гай всхлипнул. Аптечка валялась на боку, потеряв в пыли баночку с нашатырным спиртом, пузырек йода и запечатанный в бумагу бинт. Многочисленные ноги кожистой твари вдруг напряглись, поднимая тело почти вертикально, круглый глаз мигнул; Гай хрипло вскрикнул - Крысолов удивленно поднял брови: - Смотри ты... Он вскинул руку, потом опустил, и страшное тело опрокинулось, осело, забилось в конвульсиях. Крысолов занес руку снова - тварь почти человеческим голосом застонала; рука упала - тварь распласталась среди листвы, и круглый глаз на кишкообразном отростке помутнел еще больше. Крысолов поднял руку в третий раз, задержал ее на весу, потом сказал со вздохом: - Пошел вон. Тварь дернулась; Крысолов убрал руку: - Пошел вон, говорю!.. Тварь исчезла мгновенно - только что ворочалась в груде листьев - и вот уже нет ее, взлетела по стволу, растворилась в ветвях. - Вот и все, - рассеянно сообщил Крысолов."
А из фразы в той же "Горелой башне" - "- А знаешь, - проговорил он, не открывая глаз, - как выглядел бы мир, если бы всякое так называемое доброе деяние... получало немедленную награду? Ну, хотя бы не наказывалось, а?.." - наверное, вырос один из миров "Казни"...
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Когда-то у нас в классе были популярны такие "анкетки" (помимо собственно анкеты там присутствовали слова песен, приметы, загадки, секретики и т.д.). Умные люди называют это "девичьим альбомом" и посвящают ему исследования (не помню, куда моя анкета делась... Но если бы и помнила - то сдала бы на исследования, только предварительно выдрав пару-тройку страниц; нечего _всем_ знать, какой глюк идиот).
Да, так вот, песенники... Любили мы тогда "жестокие", а также "городские" романсы. Хотя не факт, что знали такие слова. И переписывали эти романсы друг у друга. А мы (семья наша) в то время выписывала журнал "Крокодил". И вот в одном из номеров мне попался шедевр - стих "По пути из Гвианы в Гвинею, Очарованный цветом волос, В молодую портовую фею, Как мальчишка, влюбился матрос..." и т.д. Я его до сих пор наизусть помню.
Как-то зашел у нас разговор об этом стихе, но набирать его целиком мне было лень, и я полезла в Гугл - что он скажет? И он СКАЗАЛ:
По пути из Кореи в Гвинею, Очарованный цветом волос, В молодую портовую фею Как мальчишка влюбился матрос.
Мимо жемчуг везли из Китая, Из Бразилии кофе везли. Он сулил ей все прелести рая Все сокровища грешной земли.
Под безумные, пылкие речи, У изъеденных бурями скал Он ласкал обнаженные плечи И упругие груди ласкал.
Говорил, что не может без феи, Что он лучше покончит с собой, А повсюду цвели орхидеи, И котенком мурлыкал прибой.
Минул месяц, и парусник снова Бросил якорь у памятных скал. Свою фею в объятиях другого Потрясенный матрос увидал.
Два ножа из манчестерской стали Зазвенели, как выводок ос, И, покрытые кровью, упали Тот, другой, и влюбленный матрос.
Фея низко склонилась над ними. Тот, другой, был убит наповал, А матрос, прошептав ее имя, Прямо в сердце вонзил ей кинжал.
Он всю ночь просидел возле феи, А при свете зари, поутру, По пятну возле феиной шеи Опознал в ней родную сестру.
Через месяц матроса судили, И почтенный седой прокурор Настоял, чтоб оставили в силе Наихудший из всех приговор.
А когда к небесам отлетела Из матросского тела душа, Прокурор, рассмотрев это тело, Вдруг узнал своего малыша.
Эти губы, и волосы эти Он не видел четырнадцать лет. Прокурор заперся в кабинете И достал из стола пистолет.
В до краев переполненном зале Возле гроба с пяти до семи, Погруженные в траур, стояли Сослуживцы и члены семьи.
Вдруг монахиня вышла из круга С выраженьем тоски на лице, Потому что узнала супруга В том лежащем в гробу мертвеце.
И, утратив контроль над собою, С похорон возвратившись назад, В медный кубок дрожащей рукою Нацедила припрятанный яд.
Удивлен был надменный прохожий Длинным рядом похожих могил. Вскрыв очешник шагреневой кожи, Он пенсне на себя водрузил.
Имена прочитал воровато И мгновенно утратил всю спесь, Так как дети его и внучата Вперемежку покоились здесь.
Коротать безысходное горе В одиночку прохожий не стал. Он заплакал и бросился в море С прилегающих к кладбищу скал."
Только в том стихе, что был в "Крокодиле", путь в Гвинею был не из Китая, а из Гвианы, и не было второго и четвертого четверостиший...
Да, так вот, этот стих глюк мало того, что наизусть выучил и переписал в тетрадочку (одно с другим связано), так еще и пустил его бродить по песенникам....
И тогда это все воспринималось вполне серьезно, никакого стеба, что вы!
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Когда я узнаю, какие существуют фэндомы и какие пишутся фанфики (правда, можно ли в части случаев назвать получившиеся произведения фанфиками?... вот не уверена...) - я, во-первых, убеждаюсь в бедности своей фантазии, а во-вторых, вижу, что мои взгляды на жизнь как-то узки...
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Как сообщает www.kalen-dar.ru/today/ . Летом (и летающие) - они еще ничего... А вот весной, когда только-только начинает пригревать солнце, они вылезают... откуда-то... и оказываются - между оконными стеклами. И вот что делать? Допустим, можно было бы развинтить раму и вытащить их оттуда (удовольствие ниже среднего, ну да ладно). А потом-то что?!
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Возможно, Вы когда-то слышали о "темари". Если нет - то вот, например, www.temari.ru/ : "Сразу скажу, что «темари» - вещь несъедобная. Слово это, как многие из вас могли догадаться, японского происхождения, и переводится как «шар из ниток» или, совсем по простому – «клубок» (перевод этот весьма вольный).
Искусство это уходит корнями в далекую древность. Впервые появившись в Китае, темари были завезены в Японию около 600 лет назад. Изначально, мамы и бабушки делали темари своим детям и внукам для игры. Начинкой темари служили остатки старых кимоно. Шелковые кусочки сматывались и прошивались, образуя шар. С течением времени, особенно после изобретения резины, эти шары стали декоративно прикладным искусством. Темари были весьма популярны в аристократических кругах Японии. Высокородные дамы соревновались в изобретении узоров, один затейливее другого.
В наши дни темари высоко ценятся как подарки, символизирующие искреннюю дружбу и преданность. Матери делают темари в подарок своим дочерям в Новый год. А еще, темари приносят удачу и счастье." (там дальше про то, как делать темари; это тоже интересно, но не в данную минуту).
А еще у Чарской в произведениях "из институтской жизни" упоминаются "шелковые пасхальные мячики" ("Кpacнyшкa дepжaлa в pyкe пpeлecтный гoлyбoй мячик, cдeлaнный из шeлкa. Эти мячики зaгoтoвлялиcь y нac в гpoмaднoм кoличecтвe к пpaздникy Пacxи. Иx пoднocили вceм: нaчaльницe, клaccным дaмaм, yчитeлям и млaдшим, "бeгaвшим" зa нaми. Кpacнyшкa cдeлaлa гoлyбoй мячик Tepпимoвy, я poзoвый - Кoзeллo." ("Люда Влассовская"); где-то еще они тоже упоминаются... в той книге, где у какой-то из институток умирает мать, и она должна бросить институт, чтобы помогать отцу воспитывать младшего брата, одноклассницы решают, что они тоже будут помогать воспитывать... писать ему нравоучительные и "природоучительные" рассказы и т.д. - но вот что-то не могу этого текста найти).
А еще есть раскидайчики, но о них уж точно в другой раз...
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Воссоединилась с загранпаспортом. На фото лучше не смотреть. Странно - а когда только сфотографировалась, мне казалось, что очень даже ничего... Ничего - это биометрическое. Т.е. ничего биометрического в паспорте обнаружить не удалось.
Что характерно: после того, как я посидела в Очень Длинной Очереди, сдавая документы, получать паспорт я пришла, прихватив вязание, книжку и плеер (помимо пальмы, которой самой хватает часа на три). Правильно, очереди не было как класса: пришла, вошла, получила, ушла...
Взяли билеты в Харьков (с Ка-Мышью) на "Звездный мост" (ну все, отступать некуда... долгов - с 500 спинок, и если 300 согласны получить в рассрочку, то остальное лучше бы отдать побыстрее... а еще оргвзнос... а впереди еще книжная ярмарка...).
В минусе - очередная клипса. Начинаю подозревать, что те 30 человек, что советовали мне проколоть уши, не так уж и неправы. Закон сохранения действует: Ка-Мышь купила кольцо.
На е-бее появилась j-doll Rossi (часть вышеупомянутых долгов - это как раз выкуп ее; интересно, есть ли шансы получить ее к ДР - к началу октября?.. и сколько Ка-Мышь внесет "в фонд Пикассо"? и, кстати, где бы добыть хоть какие-нибудь одежки для j-doll?)
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Я достригла зилантовские записи. Осталось заманить Толченова и отдать их ему - и...
Как там у Коростелевой? "- Этo ocтaтки apxaичecкиx пpeдcтaвлeний oб oднoнoгocти и oднopyкocти, мapкиpyющиx пpинaдлeжнocть гepoя к пoтycтopoннeмy миpy, cэp. Bтopaя нoгa и втopaя pyкa этoй жeнщины кaк бы нaxoдятcя в инoм измepeнии, пoэтoмy пpи взглядe oтcюдa нe видны, cэp."
Вот так и моя орлиность (орловость?) находится пока наполовину в потустороннем мире (это оптимистический вариант; пессимистический же гласит: она отсутствует вообще. Везде. Во всех мирах и измерениях). Интересно, когда она получит шансы перейти в мир посюсторонний?
Жил-был трактор. Он работал в поле: пахал, разрыхлял, собирал урожай, возил тяжести. Он мог проехать по такой дороге, на которой увязали все грузовики. Это был гусеничный трактор.
Он работал целыми днями. А ночью шел спать в сарай. И вот когда он спал, его гусеницы сползали с колес и шли в лес. Они ползали и грызли листья. Их поначалу все боялись, но потом привыкли. Потому что это были очень добрые гусеницы - никого не обижали и ели только траву.
Так продолжалось все лето. Потом наступила осень, собрали урожай. И однажды ночью гусеницы уползли из сарая, и в лесу превратились в бабочек. Это были очень странные, очень большие, очень железные бабочки. Они взлетели над лесом - выше всех. И птицы сказали: где же вы были раньше? Бабочки летают летом, а теперь уже скоро зима!
А гусеницы сказали: летом мы были заняты. А птицы сказали: что же вы будете делать, когда пойдет снег? А бабочки в ответ: мы улетим в теплые края.
И улетели. И больше их никто не видел, только рассказывали, что где-то в Африке, рядом с синим-пресиним озером, живут две большие железные бабочки, и поэтому туда водят туристов.
А трактор все прекрасно знал. Знал, куда ползают по ночам гусеницы. И когда они улетели, он погоревал, конечно, но не долго: ему скоро сделали новые.
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Расставляют "переносные клумбочки" с цветами, красят бордюры и т.д. в желто-зеленый цвет... Клумбочки часто украшены мельничками. Ветряными. Я никак не могла понять, что это за голландские мотивы, но сегодня до меня дошло: "герб Бирюлева" же ж - желто-зеленый! И на нем нарисована... правильно, мельничка!
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Нахожусь в том состоянии, когда можно читать только Очень Адаптированные Тексты. Вот, например, как этот. Кстати, попробуйте угадать, не заглядывая под "кат", что за текст!
"Ракета была готова к старту. Друзья прощались. - Ну, Антон, счастливо! - Тошка, до встречи на Земле… когда-нибудь. - Я вернусь. Не забывайте! Отгадка и текст - Антон, вы готовы? Пора!.. Ну, что ж… Что сказать вам? Дорогой Антон! Вы летите на другую планету. Всегда помните, что мы - гуманисты. Вы будете там – как бог. Но не забывайте, что там тоже люди. Это самое важное… - …чему меня учили. Пётр Андреич, спасибо, спасибо за всё! Я сделаю всё, что можно… Я счастлив… Я… - До свидания. Счастливого пути! - Ни пуха ни пера! - К чёрту!..
"Ну вот, я лечу на другую планету. И я уже не историк Антон, а благородный дон Румата… Один, среди варваров… Нет, не один, конечно. Нас будет двести пятьдесят на всей планете. Где-то там Пашка - дон Гуг. Пашка! Семь лет в одной школе, верный весёлый друг. Он поможет мне, если будет нужно… И ещё этот обруч поможет. Мои друзья на Земле всегда будут знать, что со мной", - думал Антон.
- Благородный дон! Разрешите мне бежать ярдом с вами? - Кто ты такой и откуда? - Меня зовут Киун. Я иду из Арканара. - Бежишь из Арканара. Ты что же думаешь, я не знаю, кто такой алхимик Киун из Арканара? И ты хочешь, чтобы благородный дон провел тебя в город? - Да, прошу вас, благородный дон Румата. - Ты знаешь меня? - Я узнал вас по обручу. Я так рад, что встретил вас на дороге… - А ты не шпион? Я всегда убиваю шпионов. - В наше время так хорошо быть шпионом. Вечером в таверне я пишу свою книгу, а хозяин думает, что я шпион, и даёт мне пиво и не берёт денег… Вот моя книга. Я бегу, потому что не хочу, чтобы её тоже сожгли на площади, да и меня вместе с ней.
Вдруг на дороге встали серые штурмовики. - …Стой! Кто идёт? Документы! - Хамы! Вы же не умеете читать, зачем вам документы? - А, это благородный дон Румата?.. Благородному дону счастливого пути!
- …Киун! Эй, Киун!.. – закричал Антон и не увидел никого. "Никого. Вот и всё, - думал Антон. – Всегда одно и то же. Киун не поверил мне, убежал. Жаль. Он так и не понял, кто я – друг или капризный аристократ. Да и я сам ничего не узнаю о нём: чего он хочет, что может, зачем живёт…"
Шестой год Антон жил этой странной двойной жизнью. Историк Антон – дон Румата. Он, казалось, совсем привык к ней, но иногда вдруг в голову приходило, что это театр, где он, Антон, в главной роли дона Руматы… Вот-вот он услышит аплодисменты и друзья из Института экспериментальной истории закричат: "Молодец, Антон! Отлично, Тошка!"
- Вы прилетели на вертолёте, Александр Васильевич? Будем надеяться, что вас не видели. - Легендой больше, легендой меньше. Мы здесь всё равно как боги. У меня нет времени. Что случилось с Будахом? Куда он делся? - Доктор Будах пропал. Дон Гуг сообщил, что проводил его до самой границы. Значит, Будах пропал где-то здесь в Арканаре. Но не в Будахе дело. Если он жив, я найду его. Это я умею. Не об этом я хотел с вами говорить, Александр Васильевич. - Подожди… Кто-то приехал… О, наконец-то!
Вошел толстый весёлый дон Гуг – милый родной Пашка. - Тысяча извинений! Меня четыре раза останавливали, и я два раза подрался с какими-то хамами! Кстати, благородные доны, чей это вертолёт за домом? - Это мой вертолёт. У меня нет времени, Павел, наш благородный дон Гуг! – ответил Александр Васильевич.
- …Я продолжаю. Пашка, тебе это тоже нужно знать, - сказал Антон. – В Арканаре всё изменилось. Работает какой-то новый фактор. Серые штурмовики убивают всех, кто выше среднего серого уровня. Скоро в Арканаре не будет ни одного грамотного человека. Это фашизм, друзья мои! Серый кардинал дон Рэба… - Осторожней с терминологией! Ты мне не нравишься, Антон. - Мне тоже многое не нравится, Александр Васильевич. Мне не нравится, что мы ничего не делаем. Наши гуманные принципы… - …единственно возможные, Антон. Не горячись. В Галактике много планет, куда мы ещё не пришли и где история идёт своим путём. - Но сюда-то мы уже пришли! - Да, пришли. Но для того, чтобы помочь этим людям, а не для того, чтобы решать за них. Держи себя в руках. И найди доктора Будаха.
"Уже утро? Что там такое на улице?" – подумал Антон. Он встал и подошёл к окну. "Штурмовики. Пьяные. Опять кого-то бьют… Что делать, что делать?.. – Антон уже не раз думал об этом. – Как же мы слабы здесь! На Земле мы - сильные, мы знаем теорию. Мы можем даже смотреть, как убивают. Но серый кардинал дон Рэба ничего не знает о нашей теории. У него своя практика…" Антон вспомнил своих учителей в Институте, они всегда говорили: - Мы – гуманисты! "А здесь мы вдруг видим, что мы, гуманисты, любили не Человека вообще, а только такого, как мы. А в этих ты не видишь людей, - сказал себе Антон. – Но вспомни Киуна, великих учёных, поэтов, подумай о Кире!.. Стыдно, историк Антон!"
В комнату вошёл мальчик. - Уно, воды! Ты сам-то умывался сегодня? - Водой грехов не смоешь. Что я, благородный, что ли, мыться? - Я тебе рассказывал про микробы, Уно? - Я три раза молился ночью. Чего же ещё? – недовольно спросил Уно. – А вот дон Рэба и вовсе не моется. - Глупый ты, Уно. Кто-нибудь ждёт? - Кира… - Кира? Завтрак в столовую!.. И никого не пускай туда! Ни короля, ни чёрта, ни самого дона Рэбу!..
- Почему ты плакала, маленькая? - У тебя глаза совсем усталые. Что случилось? - Потом. Кто тебя обидел, Кира? - Никто меня не обидел. Увези меня отсюда. - Обязательно. Я не знаю когда, но мы обязательно уедем, маленькая. - Там хорошо? - Там очень хорошо. Там никто никогда не плачет. - Так не бывает. - Да, конечно. Но ты там никогда не будешь плакать. - А какие там люди? - Как я. Есть лучше. - Вот это уж не бывает! Почему я верю тебе? Отец никому не верит. Брат говорит, что все свиньи, только одни грязные, другие нет. Но им я не верю, а тебе всегда верю… - Я люблю тебя… - Подожди… Румата… сними обруч… Ты говорил, это нельзя… - Это глаз бога. Пусть закроется. Иди ко мне. Это большой грех, но когда я с тобой, мне не нужен бог.
Антон смотрел на Киру и думал: "…Наш Александр Васильевич сказал, что всё дорогое, что у нас есть, должно быть или далеко на Земле, или внутри нас. Но Кира здесь. Девочка как девочка. Не похожа на холодных красавиц. Но любить она умеет, как любят сейчас на Земле – спокойно и не думая о себе".
- Ты всё-таки скажи, почему плакала. - Я не могу жить дома. Я больше не вернусь домой. Можно, я у тебя жить буду? Отец всё время пьёт. А брат со своими друзьями сегодня привёл в дом какого-то человека… Ах, как они его били!.. Я убежала из дома, Румата. - Ты останешься у меня, Кира, - сказал Антон и позвонил. Вошёл Уно. - Уно, вот наша хозяйка. Жить будет наверху. Приготовь комнату рядом с моей. Слушайся её, как меня. И не говори о ней на улице, ясно?!
Ещё совсем недавно двор Арканарских королей был самым просвещённым на планете. При дворе жили учёные, некоторые из них были действительно талантливые и даже гениальные – астрономы, врачи, алхимики, поэты и художники. Были при дворе и великолепные артисты, танцоры, певцы. Прекрасные фрески и скульптуры украшали дворцы и парки. Но когда министром стал дон Рэба, королевский двор стал пустым. Учёных обвиняли в государственной измене… Одни были в тюрьме, других сожгли или повесили. Антон старался спасти их. Он помогал им убежать. Он делал килограммы золота на своём синтезаторе!.. Но дон Румата не всегда успевал, потому что дон Рэба был очень хитёр. И все боялись дона Рэбу. Почти все.
Утром, как всегда, Антон – дон Румата – был у короля. - Дон Рэба! – неожиданно крикнул король. – Где мои врачи? У меня болит нога! Я совсем больной. Где мой добрый врач Тата? Зачем вы его повесили? Вас самого надо повесить! "Вот оно, пора!" – понял Антон и вышел вперёд. - Мой король! Если нужно – лучший врач Арканара будет во дворце через полчаса! Это знаменитый доктор Будах. Зная о вашей болезни, я специально пригласил его. Но серые солдаты уважаемого дона Рэбы взяли его, и что с ним – знает только дон Рэба, - сказал Антон и посмотрел на дона Рэбу. Тот улыбался и кивал головой. "Что это значит? – подумал Антон. – Не понимаю". - Где доктор, дон Рэба? Где доктор? Я вас убью! – закричал король. - Ваше Величество, - сказал Дон Рэба. – Доктор Будах действительно у меня. Я должен был проверить, не шпион ли он. И теперь после обеда он будет у Вашего Величества. Дон Румата ещё молод… Но мы-то с вами знаем, как много врагов у Вашего величества. - Хорошо. Молодец. После обеда, - и король улыбнулся дону Рэбе.
"Да, дон Рэба хитёр, очень хитёр, - подумал Антон, - но я узнал главное: доктор Будах у дона Рэбы. Где? Не дома, конечно. Наверное, в тюрьме. Значит, теперь нужно его освободить. Подождём до обеда"" Дон Румата шёл по дворцовым галереям. Он с кем-то здоровался, улыбался, шутил, говорил комплименты дамам, слушал разговоры, сам что-то говорил и шёл дальше. Везде стояли штурмовики. "Трудно быть богом, - думал Антон. – Боги не ненавидят, не любят. А я… Что произошло со мной?.." Антон представил себя на Земле, и ему стало стыдно. "Ведь я их действительно ненавижу, - понял он. – А пришёл я сюда любить людей, помочь им увидеть небо… Нет, я плохой историк. Эти люди не хотят думать и ненавидят всё, что им непонятно… Кажется, слишком много сегодня штурмовиков. Что-то происходит. Но что?"
Король обедал в огромном зале. Стол длиной тридцать метров. Вин, гуси, куры, мясо и паштеты… У гостей был прекрасный аппетит. - Послушайте, Рэба, - сказал вдруг король. – А где же врач? - Он здесь, государь. Прикажете позвать?.. - Ещё бы! Если бы у вас так болела нога, вы бы не спрашивали!.. Давайте его сюда! – приказал король. В зал вошёл маленький пожилой человек. "Это доктор Будах? Какой жалкий у него вид! Странно, - думал Румата. – Не может быть! Он совсем не похож на портрет Будаха. Что это значит?" Румата видел, как врач осмотрел ногу короля, потом что-то налил и дал королю. - Пить? – спросил капризно король. – Попробуй сначала сам! Врач выпил немного и опять дал королю. Все ждали.
Вдруг король закричал: - Все вон! Во-он! - Все побежали из залы. Румата видел, как вбежали штурмовики, как упал король, а потом и "доктор Будах". "Короля отравили, - понял Румата. – Это дворцовый переворот. Хитрый Рэба отравил короля. А я-то хорош! Я помог ему, когда сказал о Будахе! Эх, не понял я, ничего не понял!.. На улицах сейчас уже идёт драка. Как там Кира? Ну, ничего, с ней Уно и слуги. Скорей в тюрьму! Может быть, настоящий Будах ещё там?"
Навстречу вышел серый лейтенант. За ним штурмовиков пятнадцать. - Дон Румата? Вы арестованы. - Неужели? – сказал Румата. – Это мы ещё посмотрим! 15 человек было не очень много для Антона. Он умел драться. Здесь будут так драться только лет через триста. Но Румата не мог убивать. И в конце концов его ударили по голове и он упал.
Кто-то облил его холодной водой. - А вот и наш благородный дон Румата, - услышал Антон голос. – Нужно было бы вас сразу убить, но я любопытен. Кто вы? Дон Румата умер пять лет назад. - Докажите, - сказал Антон. - А ваше золото? – продолжал дон Рэба. – Это дьявольское золото! Человек не может сделать такой чистый металл! "Да, - подумал Антон, - это он молодец. Это он первый заметил. Хорошо, что это слышат на Земле…" - Послушайте, дон Рэба, ведь вы боитесь меня, - сказал Антон. И правильно. Вы со мной ничего не сделаете. А вот я могу убить вас, и вам никто не поможет. Но я вам не враг. Может, я вам ещё помогу. А сейчас мне нужен Будах. Быстро! Рэба молчал. Он действительно боялся Румату. - Не знаю почему, но я не могу вас убить, - сказал он тихо. – Может быть, вы дьявол. Откуда вы?.. - Не ваше дело, - ответил Румата. Дон Рэба взял из стола и дал ему документ с подписью и печатью.
Антон рассказал друзьям о том, что произошло в Арканаре. - Доктор Будах жив? – спросил Пашка. - С ним всё в порядке. Я успел вовремя. Что будем делать? - Надо подумать, - ответил Александр Васильевич. – Встретимся через неделю здесь же. Не горячись, Антон.
- Ты спишь? – спросила Кира. - Нет, рассказывай, - Румата открыл глаза. Как он устал! Он не спал уже несколько дней. - Румата, в городе страшно: жгут дома, убивают людей. Они приходили сюда… Я закрылась в комнате… - А где был Уно? - Они убили Уно. Я думала, что они сейчас войдут ко мне. Я хотела умереть. Только было очень грустно думать, что я больше не увижу тебя. - Глупенькая, видишь, я с тобой. Вот только Уно очень жаль. Он был мне дорог. - Да. Они ушли, но обещали вернуться. Что происходит, Румата? Мне страшно, я всё время боялась, что тебя убили.
- Что это? Кто там? – спросил Антон. - Румата, они опять пришли! – закричала Кира. Антон быстро оделся и поцеловал Киру: - Кира, никуда не ходи! Ничего не бойся. Он спустился вниз… Слуги стояли у стены. - Не открывайте! – приказал Румата. С улицы в дверь стучали, кричали. Там было много людей. "Надо уходить!" – понял Антон.
Румата бежал по лестнице в свою комнату и кричал: - Кира, сейчас мы уедем, Кира!.. Он увидел Киру у окна. Она смотрела на него и ничего не могла сказать… Потом она упала.
- Кира, родная! Кира!.. Зачем ты подошла к окну? Поздно. Кира мертва. Румата смотрит сухими глазами. Молчит. Положил Киру на кровать. Поцеловал её. Опустил голову. Потом снял с головы обруч, открыл дверь и вышел из дома.
- Как Антон, Пашка? - Молчит. Смотрит, как будто не видит. Или видит что-то не здесь. - Как его нашли? - На Земле увидели, что он ушёл в город. Его нашли на улицах Арканара. Он дрался… - Он… убивал? - Наверное… Анка, мы не боги. Трудно быть богом, когда убивают твоих друзей. Антон, ты слышишь нас? Антон смотрит на своих друзей. Наконец он обнимает их. Они стоят втроём на зелёной прекрасной Земле…"
[Вопросы к тексту]
1. Кто такой Антон? 2. Куда он летит? Кто и что будет ему помогать? 3. Кого он встретил на дороге? 4. Почему Киун просит благородного дона Румату проводить его в город? 5. Почему Александр Васильевич прилетел к Антону на вертолёте? 6. Кого должен спасти Антон? 7. Кто такой дон Гуг и почему он опоздал? 8. Что происходит в Арканаре? 9. Что значит для Антона быть гуманистом? 10. Почему Уно не любит умываться? 11. О чем Кира просит Антона? Почему она не верит отцу и брату? 12. За что Антон любит Киру? 13. Почему Кира убежала из дома? 14. Каким был двор Арканарских королей раньше? Каким он стал теперь? 15. Почему Антон рассказал королю о докторе Будахе? 16. Что случилось во дворце во время обеда? 17. Почему был арестован Антон? 18. Как дон Рэба понял, что Антон – не дон Румата? 19. Смог ли Антон найти доктора Будаха? 20. Что случилось с Уно? 21. Почему Антон снял с головы обруч? 22. Почему книга называется "Трудно быть богом"?
С вами был текст: Стругацкий Аркадий, Стругацкий Борис. Трудно быть богом: Фантаст. повесть / Обработка текста З.Пономарева; Худож. К.Гарин. - СПБ.: Златоуст, 1998. - 64 с. - 1000 экз. - [Текст адаптирован для изучающих русский язык как иностранный].
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Вот, говорят, рано или поздно... когда-нибудь... выйдет вот такая j-doll: J-Doll Picasso st East (cgi.ebay.com/Jun-Planning-Pullip-J-Doll-Picasso... ). А я хочу (хотела (?)) завести j-doll Rossi. И вот и думаю: кого бы выбрать?...
Вот кого бы вы посоветовали?... Одежка, несомненно, лучше у первой. Но сумею ли я с ней ужиться?... Росси - та представляется мне по фотографиям тихой такой, спокойной, а эта - явная "неформалка"... Правда, со сто восемьдесят пятой стороны, я что-то никак не пойму, когда эта Пикассо выходит. Может, удалось бы накопить на обеих?.. Вы не знаете (когда Пикассо выходит)?
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Насколько можно доверять зарубежной литературе в плане быта?... Т.е., если, скажем, у Уилсон упоминается, что есть такие "социальные квартиры" - то можно ли исходить из того, что они есть на самом деле?...Хотя бы "как принцип"?...
Вот с советской литературой более-менее понятно: описываемое там все же сущестовало (может быть, не для всех, может быть, не такое качественное - но, скажем, бесплатная медицина была...).
Впрочем, меня интересует не столько социальное жилье в Британии, сколько легкость выезда за рубеж в социалистической (1970-е где-то годы) Польше... Просто по воспоминаниям живших в СССР выезд за рубеж - это было О! Даже не так - это было ОООО!!!! А вот у Хмелевской поездки за рубеж (туристические или поработать), причем в капстраны - упоминаются как что-то совсем рядовое...
Или все же российскуие "мастерицы иронического детектива" уловили не только "иронический взгляд на жизнь" (как основополагающую черту иронического же детектива), но и то, что героиня должна быть из "крутой среды"?... С другой стороны, пани Иоанна же ж - архитектор, как-то не очень похоже на супербогатую или супергламурную тусовку...
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
...предоставленный на суд "широкой публики" - это иллюстрация к "Стране багровых туч" (не фига себе размах у глюка? Нет, это не размах... это какая-то смесь самоуверенности и желания поделиться... и тогда, как и сейчас, желание-то поделиться есть, а вот умения - передать мое восхищение чем-то, радость от чего-то... вот с этим большие проблемы).
Дело было в школе, на уроке рисования у нас была тема "космос" - ну вот глюк и изобразил... Художественных достоинств там не было и быть не могло, зато было очень старательное следование тексту.