Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Продолжаем разговор о "Под сенью креста унии".
На этот раз в рассказе (в отличие от ""Мелкого" дела") есть пропаганда. То есть как - сами по себе рассказы тоже являются пропагандой (плохие союзники, хорошие советские контрразведчики, отвратительные враги, героические советские воины и т.д.). Но в данном рассказе, помимо "сюжета-пропаганды" (назовем это так), многое проговаривается открытым текстом: "И как бы развеянный шёлковым полымем, туман немощно поблёк, заметался и растаял – глазам Захарова и Соболя открылась чёткая, красивая и светлая панорама города.
Казалось, не солнце, а флаг бросил на город свои лучи и, разогнав хмарь, раззолотил улицы, дома и парки весёлой позолотой июльского утра.
Картина эта представилась Захарову почти символической: вот так же, как этот только что рассеявшийся туман, город ещё окутывала неизвестность, – ещё не выяснено настоящее имя того или иного жителя, не установлено пока, почему не удрал с фашистами В., а удрал Б., и удрал ли он действительно или живёт где-нибудь в самом центре под иным именем. Ещё липла в укромных уголках города, как вот эти клочья тумана, разная дрянь, ещё в радостно улыбающейся праздничной толпе нет-нет да и вспыхивали из-за чьей-нибудь спины горячей ненавистью чьи-то злобные, колючие глаза, ещё раздавались в сумерках одиночные выстрелы из-за угла. Но уже третий день полыхал над городской ратушей алый флаг освобождения, и с каждым его трепыханием рассеивались и таяли клочья гнилого тумана диверсий, шпионажа и террора.", "Якась проста та добра людына – червоноармейский офицер"...
Возможно, дело в том, что панорама действия расширяется - от "фронтовой зарисовки" (я упрощаю) мы переходим к не просто освобожденному городу и жизни в нем, а к городу на "освобожденных" в 1939 году территориях, и надо было подчеркнуть, что новая власть (в отличие от старой и от оккупационной) несет с собой исключительно добро и свет... Этим же можно объяснить тот факт, что враги обрисованы еще более черной краской.
На этот раз в рассказе (в отличие от ""Мелкого" дела") есть пропаганда. То есть как - сами по себе рассказы тоже являются пропагандой (плохие союзники, хорошие советские контрразведчики, отвратительные враги, героические советские воины и т.д.). Но в данном рассказе, помимо "сюжета-пропаганды" (назовем это так), многое проговаривается открытым текстом: "И как бы развеянный шёлковым полымем, туман немощно поблёк, заметался и растаял – глазам Захарова и Соболя открылась чёткая, красивая и светлая панорама города.
Казалось, не солнце, а флаг бросил на город свои лучи и, разогнав хмарь, раззолотил улицы, дома и парки весёлой позолотой июльского утра.
Картина эта представилась Захарову почти символической: вот так же, как этот только что рассеявшийся туман, город ещё окутывала неизвестность, – ещё не выяснено настоящее имя того или иного жителя, не установлено пока, почему не удрал с фашистами В., а удрал Б., и удрал ли он действительно или живёт где-нибудь в самом центре под иным именем. Ещё липла в укромных уголках города, как вот эти клочья тумана, разная дрянь, ещё в радостно улыбающейся праздничной толпе нет-нет да и вспыхивали из-за чьей-нибудь спины горячей ненавистью чьи-то злобные, колючие глаза, ещё раздавались в сумерках одиночные выстрелы из-за угла. Но уже третий день полыхал над городской ратушей алый флаг освобождения, и с каждым его трепыханием рассеивались и таяли клочья гнилого тумана диверсий, шпионажа и террора.", "Якась проста та добра людына – червоноармейский офицер"...
Возможно, дело в том, что панорама действия расширяется - от "фронтовой зарисовки" (я упрощаю) мы переходим к не просто освобожденному городу и жизни в нем, а к городу на "освобожденных" в 1939 году территориях, и надо было подчеркнуть, что новая власть (в отличие от старой и от оккупационной) несет с собой исключительно добро и свет... Этим же можно объяснить тот факт, что враги обрисованы еще более черной краской.