Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Что-то я не помню случая в советской приключенческой литературе, чтобы персонажам удавалось найти "клад" (в широком толковании этого слова) и для себя. То "золото" окажется пиритом (вещь полезная, но для государства), то что-то помешает, то, как у Кислова, в самую последнюю минуту, когда, казалось бы, золото уже в руках (гм, а ведь еще надо выбраться из тайги... со спутниками, заподозрившими неладное... а кто сказал, что без них будет проще? и - нелегально - пересечь границу... проблемы только начинаются) появляются представители власти и клад оказывается найден для государства.
Кажется, это проявление советской идеологии.
Кажется, это проявление советской идеологии.
вещь полезная, но для государства
клад оказывается найден для государства
В «Белом роге» вполне себе советский главный герой нашёл золотой меч (я так понимаю, что в какой-то мере для себя, хотя меч, конечно, если рассуждать логически, поскольку этого нет в тексте, заберут в музей, а нашедшему выплатят его долю деньгами) и параллельно месторождение для государства.
"Золотой меч", насколько я помню, подается не как клад, а как свидетельство доблести...
Мне кажется, дело не столько в идеалах, сколько в ушедших к тому времени традициях поиска кладов и сопуствующей романтики. Клад в ХХ веке — некий штамп и воспринимается соответственно. Скучно это.
Клад - это глючно...