Две редакции "Деревянного царства"

[silent-gluk]

От большого нечего делать я затеяла сравнение двух редакций "Деревянного царства" Б.Алмазова. Из положительных результатов этой истории - обнаружила фразу, которую не замечала все N предыдущих прочтений, а которая, пожалуй, может быть сутью повести.

Большую часть исправлений я бы вообще отнесла к работе редактора: один считал так, другой иначе... Но, опять же, доказательств сему у меня нет.

А потому - вот сводная таблица. Разночтения на уровне знаков препинания или деления на абзацы не учитывались.

"Белый шиповник"	"Оглянись!"
Почему не дрогнуло его беззастенчивое сердце и не отсох его беззастенчивый язык, когда рассказывал он своим одноклассникам роскошную историю знакомства со старым кавалеристом товарищем Орловым, который воевал с беляками, кулаками, басмачами и был весь изранен?	Почему не дрогнуло его беззастенчивое сердце и не отсох его беззастенчивый язык, когда рассказывал он своим одноклассникам историю знакомства со старым кавалеристом товарищем Орловым, который воевал с беляками, кулаками, басмачами и был весь изранен?
Сколько душ наполнилось благородной жалостью, когда Петька поведал о том, как пытали товарища Орлова во вражеском застенке, и сколько рук рванулось на помощь одинокому товарищу Орлову, и сколько ног побежало по адресу, который в порыве вдохновенного вранья выкрикнул Петька Столбов.	Сколько душ наполнилось состраданием, когда Петька поведал о том, как пытали товарища Орлова во вражеском застенке, и сколько рук рванулось на помощь одинокому товарищу Орлову, и сколько ног побежало по адресу, который в порыве вдохновенного вранья выкрикнул Петька Столбов.
«Почему он врёт беззастенчиво?» — так должно было называться пионерское обсуждение Петьки Столбова, назначенное на завтра.	«Почему он врёт?» — так должно было называться обсуждение пионера Петьки Столбова, назначенное на завтра.
Нога за ногу шёл врун Столбов.	Нога за ногу шёл домой врун Столбов.
И со стороны могло показаться, что его мучают угрызения совести.	Со стороны могло показаться, что его мучают угрызения совести.
Отец его — врач Столбов — всегда был на дежурстве, а мать — кандидат физико-математических наук Столбова — круглые сутки проводила в своём институте эксперименты, которые, лет через сто, осчастливят человечество.	Отец его — врач Столбов — всегда был на дежурстве, а мать — кандидат физико-математических наук Столбова — круглые сутки ставила в своём институте эксперименты, которые — лет через сто — осчастливят человечество.
И от рождения принуждён был Петька проводить свои дни в одиночестве.	И принуждён был Петька проводить свои дни в одиночестве.
Но между этим видением стоял завтрашний сбор, на который приглашались и Петькины родители (в данной ситуации один отец), что положения не улучшало.	Но это видение заслонял завтрашний сбор, на который приглашались и Петькины родители (в данной ситуации один отец, что положения не улучшало).
Вот она,— он показал рукой на почтальоншу,— меня пожалеет, а я потом её сына или мужа вылечить не смогу!	Вот она,— он показал рукой на почтальоншу,— меня пожалеет, а я потом её сына и мужа вылечить не смогу!
Петька начал мыкаться по квартире.	Петька мыкался по квартире.
—Всегда готов!— бодро ответила трубка и начала коротко гудеть.	—Всегда готов!— бодро ответила трубка и коротко загудела.
—И картошку воровал!— закричал Николай Александрович.	—И картошку воровал!— перебил Николай Александрович.
Вы пейте чай, а мне тут кое-что доделать надо.	Вы пейте чай, а мне… кое-что доделать надо.
Он у тебя как огурчик — весь зелёный и в пупырях!	А то он у тебя как огурец — весь зелёный и в пупырях!
Тебя всегда сыном считали! Да ты старикам только радость доставишь!	Да ты старикам только радость доставишь! Тебя всегда сыном считали!
Только тут другая была беда.	Но там другая была беда.
А телеграмму подал — всё будет нормально!	Телеграмму я подал — всё будет нормально!
Петька с грохотом повалился с полки, роняя лыжи, которые всё время норовили стать поперёк прохода, побежал к выходу. Метнул в вагонную дверь рюкзак и, как десантник, ринулся за ним.	петька с грохотом повалился с полки и, роняя лыжи, которые всё время норовили стать поперёк прохода, побежал к выходу, метнул в вагонную дверь рюкзак и сам, как десантник, ринулся за ним.
Далеко-далеко у станции он увидел сани и лошадь.	У станции он увидел сани и лошадь.
Поскольку никого у станции, кроме этого деда, не было, Столбов пошёл к нему.	Столбов подошёл к нему.
Невольно все вокруг шагали в такт плясовой, которую выделывал дед.	Невольно шагалось в такт плясовой.
От скуки на продажу — статья дохода…	От скуки на продажу делаю… статья дохода…
Дед совсем не походил на тех, которых Петька видел в кино и про которых читал в книжках.	Дед этот совсем не походил на тех, которых Петька видел в кино и про которых читал в книжках.
Нет! Не верилось, что он всю войну прятал детей, рискуя жизнью.	Не верилось, что он всю войну прятал детей, рискуя жизнью.
И Катьке хотелось сделать что-нибудь такое, чтобы мальчишка обратил на неё внимание, но ничего подходящего она придумать не могла и только досадливо прикрикивала на лошадь.	И Кате захотелось сделать что-нибудь такое, чтобы мальчишка обратил на неё внимание, но ничего подходящего она придумать не могла и только досадливо прикрикивала на лошадь.
А то всякие пустыни да тундры осваивают, а своя-то коренная русская земля гибнет без присмотру.	А то всякие пустыни да тундры осваивают, а своя коренная русская земля гибнет без присмотру.
И водный баланс может нарушиться.	Водный баланс может нарушиться.
Может быть, когда-нибудь и превратим это болото опять в озеро. И у нас техники такой нет!	Может быть, когда-нибудь и превратят это болото опять в озеро. Но у нас техники такой нет!
А то от безделья руки сохнут.	А то от безделья руки отсохнут.
В Сухановке кирпичики делали, изразцы.	В Сухановке кирпичи делали, изразцы.
Они в Париже павильон ставили, так весь Париж на выставку смотреть приходил, а на то, как они работают, дивился.	Они в Париже павильон ставили, так весь Париж на выставку смотреть приходил и на то, как они работают, дивился.
А дальше, для особо тонких поделок, хранились липовые и вишнёвые чурбаны.	Для особо тонких поделок хранились липовые и вишнёвые чурбаны.
А что непонятные люди, так это спервоначалу, а приглядишься — такой же он, как ты.	-
Видал? Видал?— горячился дед, отирая мгновенно вспотевший лоб.	Видал?— горячился дед, отирая мгновенно вспотевший лоб.
Вот их царь и преследовал. Они, слышь-ко, всё царя ругали…	-
Через это государство капиталистическое сколько они, бедные, приняли!	Через это государство, через этих капиталистов сколько они, бедные, муки приняли!
Как ближе к революции, так молодёжь у них уж от леригии вовсе отшатнулась. которые бриться уже начали. Все учиться ехать норовили. а как поедешь — паспортов-то от царя у них нет…	-
Революция случилась — они к ней всей душой.	А как революция случилась, они к ней всей душой.
Обратно вне закона, теперь-то их и вовсе мало что раскольниками — так большевиками заругали.	Обратно вне закона. Теперь-то их мало что раскольниками — и вовсе большевиками заругали.
Можно бы на лыжах и рыбу ловить из-подо льда…	Можно бы на лыжах или рыбу ловить из-подо льда…
Ведь он читает, как машиносчётное устройство!	Читает, как машина.
А на лыжах почти что по первому разряду бегает.	На лыжах почти что по первому разряду бегает.
Он торопливо отстегнул лыжи, проваливаясь в борозды, полез к машине.	Он торопливо отстегнул лыжи, проваливаясь в грязный снег, полез к машине.
Далеко у леса он увидел трактор и не поверил своим глазам.	Он увидел трактор и не поверил своим глазам.
Хотел Петька сморозить что-то несуразное!	-
Ну как там, нагрузили?	Как там, нагрузили?
«Английские»,— хотел похвастать Петька, но покосился за окошко, где его лыжи, воткнутые в снег, торчали, как две тонких алых свечи, и почему-то не похвастал.	«Импортные»,— хотел похвастать Петька, но покосился за окошко, где его лыжи, воткнутые в снег, торчали как две тонких алых свечи, и почему-то не похвастал.
Щи, как в ресторане, а главное, горячие,— пояснил он Петьке. — Тут без горячего хоть ложись да помирай! Считай, в ледяной воде работаем.	Щи, как в ресторане. а главное, горячие. Тут без горячего хоть ложись да помирай!— пояснил он Петьке.— Считай, в ледяной воде работаем.
Он всё ещё чувствовал горячие Катины руки на своих кулаках, и в душе его рождалось уважение к этой курносой деревенской девчонке. Уважение, которого он никогда не испытывал по отношению к существам с косичками.	Он почувствовал уважение к этой курносой деревенской девчонке, которого он никогда не испытывал по отношению к существам с косичками.
Бабушка всплёскивала руками и ахала, а дед вдруг насупился, и петька время от времени ловил на себе его острый хитроватый взгляд.	Бабушка всплёскивала руками и ахала, а дед вдруг насупился, и петька время от времени ловил на себе его острый взгляд.
Но спички почему-то гасли, а лучина, подымив, превращалась в жалобный уголёк.	Но спички почему-то гасли, а лучина, подымив, чернела и жалобно скрючивалась.
—С удовольствием! Только я ещё не завтракал.	—Обязательно. Только я ещё не завтракал.
-	Так много знает совершенно непонятных вещей.
И ей так захотелось чем-нибудь тоже удивить городского мальчика, который так много знает совершенно непонятных вещей.	И ей так захотелось чем-нибудь тоже удивить городского мальчика!
Он что-то туго соображал и всё не мог оторваться от последнего имени в эпитафии — «Серёжа». Малыш совсем, наверное.	Он что-то туго соображал и всё не мог оторваться от последнего имени в эпитафии — «Серёжа — 3 года». Малыш совсем.
Он раньше бормотал эти слова, как одно — «народноетворчест», и ему казалось, что народ — это что-то далёкое, бывшее в давнем прошлом.	Он раньше бормотал эти слова, как одно: «народноетворчество», и ему казалось, что народ — это что-то далёкое, бывшее в давнем прошлом.
«Вот незадача!»— подумал он. И тихонечко пошёл в сторонку, чтобы там как-то утереться.	Он тихонечко пошёл в сторонку, чтобы там как-то утереться.
У леса он неожиданно откопал платок в кармане пиджака.	У леса он неожиданно обнаружил платок в кармане пиджака.
Иней тихо опадал на его чёрную с проседью голову.	-
Петька не удержал равновесия и сел в сугроб.	Петька от неожиданности сел в сугроб.
А посуду как вывезем на ярмонку, пока староверы свою не привезут — покупают, а как они со своим товаром приедут, так на нас никто не глядит!	А посуду как вывезем на ярмонку, так пока староверы свою не привезут — покупают, а как они со своим товаром приедут, так на нас никто не глядит!
Пятнадцать годов я этой ложкой ел, а она цвета не потеряла…	Пятнадцать годов я этой ложкой ел, а она, вишь, цвета не потеряла…
Дед сел к столу. Пригорюнился.	Дед пригорюнился.
—А если у Антипа Пророкова спросить?	—А если у Антипы Пророкова спросить?
И даже если бы Петьку спросили: какой он, добрый или злой — ни он да, наверное, и никто не ответил бы.	И даже если бы Петьку спросили: какой он, добрый или злой — он не ответил бы.
Опять в избе никого не было.	Наутро в избе никого не было.
«Мало ли что, придётся костёр разводить»	«Мало ли придётся костёр разводить»
Уже сильно стемнело.	Уже стемнело.
Что ты знаешь?— говорил он себе, ложась грудью на ветер.	Что ты знаешь?— казнил он себя.
<«Пропадём»,— билось у него в мозгу.	-
Он шарил в темноте руками. Ушибался о какие-то углы, брёвна.	Он шарил в темноте руками, ушибаясь о какие-то углы, брёвна.
У нас ведь молоко в мешке у Орлика.	У нас ведь молоко есть, в мешке у Орлика.
Ты только не засыпай, Катя, Катюша!	Ты только не засыпай, Катя!
А Петьке было страшно смотреть из другой комнаты, как отец еле стоит на ногах.	Петьке было страшно смотреть на него из другой комнаты.
Ради своей выдумки, чтобы похвастать перед деревенской девчонкой, устроил он этот поход за ёлками.	Чтобы похвастать перед деревенской девчонкой, устроил он этот поход за ёлками.
Два года он будет раскрывать книгу, отклеивать страницу за страницей.	Два года он будет раскрывать одну книгу, отклеивать страницу за страницей.
Полумёртвый, мёртвый дойду до людей! и Катю выручу.	-
Он схватил рогатину и вскочил, заслонив собою Катю.	Он схватил рогатину и вскочил, заслоняя Катю.
—Мир дому сему!— пророкотал он низким басом, снимая шапку и обметая ею валенки.— С Новым годом! Вот вы где. а вас весь район ищет. Ну, слава богу, живы! Петька выронил оружие.	Петька выронил оружие. —Мир дому сему!— пророкотал Антипа низким басом, снимая шапку и обметая ею валенки.— с новым годом! вот вы где. а вас весь район ищет. ну, слава богу, живы!
Раздевались на улице, за маленькой загородкой.	Раздевались за маленькой загородкой.
Вот на боку и увидел Петька шрам, похожий на маленькую воронку.	На боку Петька увидел шрам, похожий на маленькую воронку.
Веники гуляли по нему от пяток до макушки, находя остатки холода и озноба, выгоняя их из тощего Петькиного тела.	Веники пошли гулять по нему от пяток до макушки, находя остатки холода и озноба, выгоняя их из тощего Петькиного тела.
Антипа улыбнулся, глядя в огонь, но от этой улыбки Петьке стало не по себе.	Антипа глядел в огонь. Петьке стало не по себе.
А вот Катя расхворалась всерьёз.	Катя расхворалась всерьёз.
«Выйдет, я говорю правду, а этот старый, несчастный человек — врун?»— решил Столбов.	«Выйдет, я говорю правду, а этот старый человек — врун?» — решил Столбов.
И всё это показалось ему удивительно родным и необходимым.	-
И ловко и спокойно стал исправлять те огрехи, что наковырял мальчишка.	И ловко и спокойно стал исправлять то, что наковырял мальчишка.
Резец, такой непослушный в руках Петьки, был совершенно покорен деду.	Резец, такой непослушный в руках Петьки, совершенно покорялся деду.
—Вы знаете, я никогда не видел диких зверей. они необыкновенные.— На Петьку напал приступ разговорчивости, он говорил и говорил.— Спасибо вам большое, что вы меня взяли с собой! Вы не смейтесь, что я говорю много.	На Петьку напал приступ разговорчивости, он говорил и говорил. —Вы знаете, я никогда не видел диких зверей. они необыкновенные. Спасибо вам большое, что вы меня взяли с собой! Вы не смейтесь, что я говорю много.
-	Антипа потянулся через его плечо и взвёл сухо щёлкнувшие курки…
—Ничего, Антипа Пророков ещё нас всех переживёт.	-
Вон у нас избы — что раньше строили, что теперь, потому польза, опытом выработано.	Вон у нас избы — как раньше строили, так и теперь, потому польза, опытом выработано.
Я тебе толкую, что одинокий он.	Одинокий он.
- Нет,— сказала Катя.— Силой ничего брать нельзя.	—Отдай,— сказала Катя. — Это его книга. Его!..
Одного только хотели — воли.	-
— Потащу вас! Не дам помереть. Не дам!	-
Он стащил с Антипа лыжи, пошарил в кармане, нашёл два гвоздя, этого было мало.	Он стащил с Антипы лыжи, пошарил в кармане, нашёл два гвоздя. Этого было мало.
— Не дам помереть! Не дам!	-
Петька стоит у стола.	Петька стоит в классеу стола.
Пионерский сбор с обсуждением беззастенчивого вруна Столбова состоялся в первую неделю третьей четверти.	Пионерский сбор с обсуждением вруна Столбова состоялся в первую неделю третьей четверти.
И всё происходило так, как и предполагал беззастенчивый врун.	-
Петька смотрел на бушующий негодованием класс, и ему казалось, что ребята говорят не о нём.	Петька смотрел на негодующий класс, и ему казалось, что ребята говорят не о нём.
И класс стал стихать. Потому что увидел, что признанный классный шут и клоун, врун Столбов… плачет.	Класс стал стихать, потому что увидел: всем известный врун Столбов… плачет.
Это было так неожиданно, что класс растерялся.	Ребята растерялись.
Можно долго рассказывать о том, как пробиралась в скит специальная научная экспедиция, как пытались помешать ей «барахольщики». как доверил дед Клавдий Петьке свой плотницкий топор. Но это слишком длинная история. и рассказывать ее надо отдельно.	Столбов долго рассматривал карту, следил за извивами тропы. Но странно: не было в его душе радости, что путь открылся теперь для всех. А была тревога и даже тоска. «Вот и Антипа Андреич понял, что нужно всё людям отдать… нельзя таить: пропадёт!» — уговаривал себя Петька. Но беспокойство не оставляло его. Нет! Ни сбор, ни насмешки одноклассников, ни даже собственные слёзы были причиной его тревоги, а странное предчувствие беды. точно он, Петька Столбов, сорвал печати с дверей сокровищницы, распахнул двери настежь, да так и бросил, без присмотра, без защиты… Больше всего ему сейчас хотелось туда, в деревню, к старикам, к Кате… чтобы защитить, заступиться за них… От кого? Этого он не знал. Но предчувствовал, что защита потребуется.

@музыка: Последнее испытание - Присяга

@настроение: испуганное

@темы: Детская литература, Советская литература, Алмазов, Книги, Цитаты