Увы, все хорошее когда-нибудь кончается. Заканчивается и разбор эпического перевода г-на Бухнера, мне - надеюсь, и вам - доставивший немало веселых минут.
Итак, последняя часть. Напоминаю, что красным выделены комментарии Э.Симона, зеленым - Д.Макарова.
Д.Макаров
Суета вокруг «Понедельника...»
Сравнительный анализ перевода Германна Бухнера ( Hermann Buchner ) Глава пятая.«Не знаю, - сказал он. – Наверное от восторга.»
„Ich kann es nicht mehr genau sagen," antwortete er. „Wahrscheinlich wollte ich ihr imponieren."«Я не могу этого точно сказать, – ответил он. – Наверное, хотел произвести на нее впечатление.» читать дальше
Витька очнулся.
- Берклеанцы, - сказал он. – Солипсисты немытые. «Как ужасно мое представление!»
- Да, - сказал Роман. – Галлюцинации – это не предмет для обсуждения. Слишком простодушно. Мы не дети и не бабки. Не хочу быть агностиком. Какая там у тебя была идея, Эдик?
Witka Kornejew fand als erster wieder zuruck in die Realitat.
„Also, lassen wir diese alten Weibern und kleinen Kinder, meine Herren. Edik, da hattest doch vorhin eine Idee."
Витька первым возвратился в действительность.
- Итак, оставим эти игры старым бабкам и детишкам, господа. Эдик, у тебя там была какая-то идея.
- Не стал бы Янус сжигать идеального попугая, - убежденно сказал Эдик. – Ведь идеальный попугай даже протухнуть не может.
„Janus ware nie auf die Idee gekommen, einen ideellen Papagei zu verbrennen", sagte Edik uberzeugt. „Ein ideeller Papagei reagiert auf so etwas nicht."
- Янусу никогда не пришло бы в голову сжигать идейного попугая, – убежденно сказал Эдик. – Идейный попугай на такие вещи не реагирует.
[У Б. попугай не идеальный (ideal), а именно идейный (ideell). Ну ладно. Бисмиллах.]
... Эдик прав, это матрикаты, это и должны быть матрикаты, потому что необходима гарантия полной идентичности перебрасываемого объекта. Режим переброски они подбирают, исходя из эксперимента...
(В переводе отсутствует.)
- Сплошные натяжки, - сказал Витька. – Почему именно попугаи? Почему не собаки и не морские свинки? Почему не просто магнитофоны, наконец? И опять же, откуда эти попугаи знают, что Ойра-Ойра стар, а Корнеев – прекрасный работник?
- Грубый, - подсказал я.
- Грубый, но прекрасный. И куда все-таки девался дохлый попугай?
- Вот что, - сказал Эдик. – Так нельзя. Мы работаем как дилетанты. Как авторы любительских писем: «Дорогие ученые! У меня который год в подполе происходит подземный стук. Объясните, пожалуйста, как он происходит». Система нужна. Где у тебя бумага, Витя? Сейчас мы все распишем...
„Alles leeres Geschwatz", sagte Witka ziemlich schroff. „Ich tu da nicht mehr mit. Warum beschaftigt ihr euch eigentlich nicht lieber mit Hunden oder Meerschweinchen, anstatt mit Papageien? Oder besser noch mit Magnetophonen?"
„Du hast recht", sagte Edik. „So geht das nicht. Wir arbeiten hier wie die argsten Dilettanten. Was wir brauchen, ist ein System. Hast du ein Blatt Papier, Witka? Jetzt schreiben wir alles auf."
- Все пустая болтовня, - сказал Витька довольно резко. – Я в этом больше не участвую. Почему вы занимаетесь в конце концов не собаками и не морскими свинками вместо попугаев? Или еще лучше магнитофонами?
- Ты прав, - сказал Эдик. – Так дело не пойдет. Мы работаем как непроходимые дилетанты. Система нужна. Где у тебя бумага, Витька? Сейчас мы все запишем.
Во-первых, мы приняли постулат, что происходящее не является галлюцинацией, иначе было бы просто неинтересно.-------------- Наверняка этому есть какое-нибудь очень простое объяснение. Я собрался было уже произнести по этому поводу речь, как вдруг Витька сказал:
- Ребята, кажется, я догадываюсь.
Als wir uns schliesslich eine systematische Gliederung erarbeitet und eine unserer Meinung nach vollstandige Liste der Fragen zusammengestellt hatten, verzog Witka Kornejew, der wahrend der letzten Viertelstunde auffallig still dagesessen war, krampfartig den Mund und sagte:
„Meine Herren, ich glaub, ich hab`s."
Когда мы, наконец, проработали систематическую последовательность и составили по нашему мнению полный список вопросов, Витька Корнеев, который последние четверть часа сидел удивительно спокойно, болезненно скривил рот и сказал:
- Господа, кажется, я догадываюсь.
(Еще один замечательный момент. Вместо большого – почти две страницы – куска текста, где описывается составления списка вопросов, в перевод идет один очень общего характера абзац.)
... Если контрамоция теоретически возможна, значит, теоретически возможно нарушение причинно-следственного закона. Собственно, даже не нарушение, потому что закон этот остается справедлив в отдельности и для нормального мира, и для мира контрамота... А значит, можно все-таки предположить, что попугаев не три и не четыре, а всего один, один и тот же. Что получается? Десятого с утра он лежит дохлый в чашке Петри. Затем его сжигают, превращают в пепел и развеивают по ветру. Тем не менее утром одиннадцатого он жив опять. Не только не испепелен, но цел и невредим. Правда, к середине дня он издыхает и снова оказывается в чашке Петри. Это чертовски важно! Я чувствовал, что это чертовски важно – чашка Петри... Единство места! Двенадцатого попугай опять жив и просит сахарок... Это не контрамоция, это не фильм, пущенный наоборот, но что-то от контрамоции здесь все-таки есть... Витька прав...
(Этот отрывок также отсутствует в переводе.)
Сначала Роман ни с того ни с сего заявил, что теперь он знает тайну Тунгусского метеорита. Он пожелал сообщить нам ее немедленно, и мы с радостью согласились, как это ни парадоксально звучит.
---------------
Очень может быть, подумали мы и пошли в столовую.
Я забежал на минутку в электронный зал сообщить, что ухожу обедать....
(Восемь (!) страниц текста с описанием тайны Тунгусского метеорита, разгадки истории с попугаями и тайны Януса – то есть весь финал третьей истории – в переводе отсутствуют.)
...Завтра с утра вас, Александр Иванович, вызовет Китежградский завод, и мне придется дать вам командировку.
... Morgen in der Fruh wird man Sie namlich aus Samarkand anrufen, Sie werden in unserer dortigen Fabrik gebraucht werden. Und ich werde wohl Sie beurlauben mussen.
... Завтра с утра вам позвонят из Самарканда – вы будете очень нужны на нашей тамошней фабрике. И я буду вынужден отправить вас в отпуск.
... Теперь я не мог ни умереть, ни заболеть, ни закапризничать («вплоть до увольнения!»), я был обречен и впервые я понял ужасный смысл этого слова.
(В переводе отсутствует.)
январь-февраль 2005
[Данный текст одобрен к распространению как способствующий делу австрийско-монгольской дружбы.
– А при чем тут монголы?
– Что еще за вопрос – после всего этого??]
@музыка:
Олег Медведев - Поезд на Сурхарбан
@настроение:
задумчивое
@темы:
Немецкий язык,
Переводы,
Стругацкие,
Фантастика,
Книги