Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Ефремов где-то (кажется, в "Лезвии бритвы") писал, что, мол, чужая жизнь со стороны кажется значительной и прекрасной и что, мол, это знак "изначально хорошей" человеческой природы ("все хорошо, о чем не известно иного"). (Никак не могу найти точную цитату).
И, кажется, именно над этим смеялся Кассиль ("Значит, тебе, выходит, золотая рамочка нужна? Тогда и Покровск в Швамбранию превращается?").
Интересно, читал ли Кассиль Ефремова (или наоборот)?
И, кажется, именно над этим смеялся Кассиль ("Значит, тебе, выходит, золотая рамочка нужна? Тогда и Покровск в Швамбранию превращается?").
Интересно, читал ли Кассиль Ефремова (или наоборот)?
Но вообще-то - зря смеялся: отнимать романтику у детей... как-то не комильфо.
ППКС. Я "Кондуит и Швамбранию" очень люблю, и всякий раз спотыкался на фразе про золотую рамочку. Потому что умение человека придумывать красивое - это благо.
А Ефремова ну никак не могу - не моё однозначно...
"Рамочка" требовалась для "остранения". Покровск-то герой хорошо знал...
Кстати, а это тоже мысль: что"рамочка" (в широком смысле) придает завершенность (и при наличии везения "правильно кадрирует").
Придумывать красивое - конечно, хорошо. Но, может быть, автор имел в виду, что и видеть красивое в реальности - тоже неплохо?
К Ефремову у меня странное отношение... По идее, я его люблю и периодически перечитываю, но не так, как, скажем, Стругацких. Или Чарскую. Или Уилсон. (И всех четверых люблю по-разному).
В смысле?
Он не над этим смеется, кажется... А над "внутренним убеждением", что обыденное красивым быть не может.