Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Не может ли смерть Евы в "Хижине дяди Тома" рассматриваться, помимо всего, и как милосердие автора?.. Ну, предположим, Ева не умерла, а выросла - и что?.. Даже если не учитывать Гражданской войны. Вышла бы замуж - и см. миссис Шелби. Это если бы до того ее мать все же не переделала бы по своему образу и подобию.
Конечно, оставался вариант переезда на Север - но отказаться от всего, что было привычным?.. Тоже как-то сложно.
Хотя, с очередной стороны, она ж могла познакомиться с кем-то типа Шелби-младшего (который всех рабов отпустил).
Конечно, оставался вариант переезда на Север - но отказаться от всего, что было привычным?.. Тоже как-то сложно.
Хотя, с очередной стороны, она ж могла познакомиться с кем-то типа Шелби-младшего (который всех рабов отпустил).
Кроме того, ее отец после ее смерти ведет себя по-другому, и там от этого начинается другая сюжетная линия. Хотя вряд ли это специально (
Раз уж все так плохо кончается, то авторесса бы не познакомила ее с хорошим человеком, потому что книжка не об этом (
Вот когда в "Лавке древностей" умирает Крошка Нелл, учитель говорит: "И если бы нам достаточно было одного слова, чтобы вернуть ее к жизни, кто из нас решился бы вымолвить его?", но мне сильно имхится, что это пустая риторика. Кто? Дед, Кит, тот мальчик, у которого умер брат... да мало ли кто. Отношение к (неслучившейся) смерти Крошки Тима мне куда ближе. То есть да, благостная смерть, но чтоб он остался жить — лучше.
Впрочем, я не верю и, что мораль "Девочки со спичками" — в том, что "ей так лучше". Слишком уж это отдает словами Скруджа, про "Пусть умирают". Даже если обоснование выглядит гораздо гуманнее.
Вышла бы замуж - и см. миссис Шелби.
Ну почему обязательно миссис Шелби? Была же и жена сенатора, который голосовал за закон против укрывательства беглых рабов, а когда в его дом постучалась Луиза, сам повёз её в безопасное место. И не потому, что это считала правильным жена.
И Ева с её серьёзным отношением к таким вещам едва ли попала бы в ситуацию, когда на втором десятке семейной жизни обнаруживаешь, что твой супруг не против продажи рабов. С неё сталось бы и попросить освобождения всех рабов в качестве свадебного подарка.
Это если бы до того ее мать все же не переделала бы по своему образу и подобию.
При безумно её любящем и балующем отце — не переделала бы.
И если уж Ева в семь лет (или сколько ей там было?) по-прежнему отдает свои флаконы с нюхательной солью няне, хочет ухаживать за матерью ночью (не из-за мамы, а из-за няни), выговаривает своему старшему кузену за жестокое обращение с рабом, мечтает продать свои драгоценности и на эти деньги основать школу для рабов, и желает, чтобы её смерть искупила грехи мира... я очень сомневаюсь, что всё это может куда-то деться. При том, что с рабами она проводила больше времени, чем с матерью.
Миранда Элга
Кроме того, ее отец после ее смерти ведет себя по-другому
Вздохнув. Он пытается вести себя по-другому. Долго-долго собирается, а когда уже совсем собрался, бац, и "человек внезапно смертен". ((
Вот никого мне так не жаль во всей этой книге, как Сен-Клера. ( Даже самых несчастных жертв.
Потому что невинно страдать — это одно, а быть причиной страданий многих, многих невинных — это другое. Даже Топси спасла только предусмотрительность мисс Офелии. И умирать с таким грузом на совести... даже вне зависимости от того, что ждёт тебя там.
Правда, с другой стороны, боровшиеся - что Гаррисы, что Касси - знали "почти белую" жизнь и считали ее нормой. В отличие от дяди Тома.
А Сен-Клер... Возможно, он не думал, что Мари _так_ развернется. А жизнь для него, как я понимаю, была сплошным мучением...
Но есть, с другой стороны, книжка, написанная сильно позже - "Кингсблад, потомок королей" - где показано, чем долгое время спустя "белая" жизнь продолжала отличаться от "черной"
Да, это конечно. Но в том разговоре между супругами ясно видно, как по-разному они относятся к. То, что для жены "ужас-ужас", для мужа "все так делают, а многие ещё хуже".
И мистер Шелби мог хотя бы отказаться продавать Гарри (как наотрез отказался продавать Элизу) — если бы мог представить, что чернокожей матери так же страшно потерять ребёнка, как его жене. Правда, Гарри спасли и без него. И "тихий саботаж" поисков Элизы с ребёнком — одно из моих любимых мест в книге.
В начале разговора сенатора и его жены о новом законе может показаться, что у них такая же разница взглядов, но там жена прямо говорит: "Я знаю тебя, и я знаю, что ты так поступить не сможешь". Так оно и оказывается.
А Сен-Клер... Возможно, он не думал, что Мари _так_ развернется.
Он "сам часто думал" о том, что будет с рабами после его смерти, и о том, что надо составить завещание, ещё до того, как об этом заговорила мисс Офелия. И «— Несчастные! — сказал он голосом, полным горького раскаяния» достаточно ясно показывает, что он думал об этом перед смертью.
А жизнь для него, как я понимаю, была сплошным мучением...
Ммм. Если бы он не выдержал смерти любимой дочери, впал в апатию и безразличие и нашёл бы способ быстро помереть, это было бы понятно. И "плохо, но по-другому".
Но он "уже совсем решил" попробовать сделать то, чего хотела от него Ева и о чем он сам мечтал в юности.
Цитата
И тут такой "облом надежды". ( Бог с нею, с глобальной борьбой против рабства, но хотя бы своих рабов освободить?!
С другой стороны, то, что он полез отнимать нож у пьяного в кафе, возможно, тоже было проявлением стремления к "деятельному добру". И тогда его смерть не так уж нелепа и случайна.