Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Продолжаем разговор о рассказе В.Черносвитова "В мирные дни" из сборника ""Мелкое" дело" (1953, издание 1955 года).
В принципе, для шпионских романов (и рассказов) идея "все (или многое) - не то, чем кажется" не очень нова. Да и для детективов вообще... И даже Черносвитов ее неоднократно использовал (и вообще, я не уверена, что в детективе можно без нее обойтись - разгадка же должна быть неожиданной. Вот в милицейском романе, пожалуй, можно).
Но в этом рассказе автор пытается "удивить читателя" наоборот - не "волк в овечьей шкуре", а "овца в волчьей". Примерно.
Итак, убит, изуродован (чтобы не опознали) и раздет некто. Один из следователей, правда, практикант, высказывает предположение, что "убийца и грабитель был женщиной, высокого роста, сильной. Это видно из того, что следы – женские, размер обуви – 38, шаг довольно крупный…" (правда, другой ставит его слова под сомнение, но свою гипотезу не выдвигает, по крайней мере, вслух).
Далее мы читаем: "В это же время высокая красивая женщина стояла в купе вагона и равнодушно следила, как в раме окна быстро подымаются вверх телеграфные провода и после мелькнувшего столба снова опускаются, чтобы тут же опять взвиться. Она была далека от мысли о том, что, может быть, по этим проводам, обгоняя или уже обогнав поезд, промчалась телеграмма, которая грубо нарушит все её планы. А так оно и получилось: на ближайшей остановке в купе вошёл офицер комендатуры и вежливо попросил её пройти с ним – в вагон она уже не вернулась, а на следующей станции молчаливый старшина снял с поезда её вещи."
И что думаем? "Вот и подозреваемая"?.. Не знаю, как вы, а я при первом чтении так и подумала (и удивилась, поскольку подозревала, что время "роковых шпионок" уже прошло).
Но тут мы видим: "Вечером, в семь часов шестнадцать минут, женщина уже сидела перед столом следователя и, судорожно вдыхая воздух, не могла остановить рыдания." (ага...)
и тут автору надоело играть с читателем, и он решил раскрыть карты -
"– Выпейте воды, – советовал ей Сидоренко, – успокойтесь… Я всей душой разделяю ваше горе".
Оказывается, это жена убитого (не того, о котором я говорила в начале поста, а другого, со смерти которого и начался сюжет рассказа.
Ну что ж, надо же читателю и приятно ошибаться...
В принципе, для шпионских романов (и рассказов) идея "все (или многое) - не то, чем кажется" не очень нова. Да и для детективов вообще... И даже Черносвитов ее неоднократно использовал (и вообще, я не уверена, что в детективе можно без нее обойтись - разгадка же должна быть неожиданной. Вот в милицейском романе, пожалуй, можно).
Но в этом рассказе автор пытается "удивить читателя" наоборот - не "волк в овечьей шкуре", а "овца в волчьей". Примерно.
Итак, убит, изуродован (чтобы не опознали) и раздет некто. Один из следователей, правда, практикант, высказывает предположение, что "убийца и грабитель был женщиной, высокого роста, сильной. Это видно из того, что следы – женские, размер обуви – 38, шаг довольно крупный…" (правда, другой ставит его слова под сомнение, но свою гипотезу не выдвигает, по крайней мере, вслух).
Далее мы читаем: "В это же время высокая красивая женщина стояла в купе вагона и равнодушно следила, как в раме окна быстро подымаются вверх телеграфные провода и после мелькнувшего столба снова опускаются, чтобы тут же опять взвиться. Она была далека от мысли о том, что, может быть, по этим проводам, обгоняя или уже обогнав поезд, промчалась телеграмма, которая грубо нарушит все её планы. А так оно и получилось: на ближайшей остановке в купе вошёл офицер комендатуры и вежливо попросил её пройти с ним – в вагон она уже не вернулась, а на следующей станции молчаливый старшина снял с поезда её вещи."
И что думаем? "Вот и подозреваемая"?.. Не знаю, как вы, а я при первом чтении так и подумала (и удивилась, поскольку подозревала, что время "роковых шпионок" уже прошло).
Но тут мы видим: "Вечером, в семь часов шестнадцать минут, женщина уже сидела перед столом следователя и, судорожно вдыхая воздух, не могла остановить рыдания." (ага...)
и тут автору надоело играть с читателем, и он решил раскрыть карты -
"– Выпейте воды, – советовал ей Сидоренко, – успокойтесь… Я всей душой разделяю ваше горе".
Оказывается, это жена убитого (не того, о котором я говорила в начале поста, а другого, со смерти которого и начался сюжет рассказа.
Ну что ж, надо же читателю и приятно ошибаться...
