Итак, вот это что: Стругацкий А. Трудно быть богом / Стругацкий А., Стругацкий Б.; Худ. А.Лукин. - М.: АСТ, 2014. - 218,[6] с. - ISBN 978-5-17-084338-1. - Подп. в печ. 27.02.2014. - Зак. 525. - Доп. тираж 7.000 экз.
И в нём мой рассказ. Жёлтый кот вернулся в пятый раз! Информация от Максима Хорсуна:
Примерно полгода назад издательство "Эксмо" начало набор рассказов в так называемый "добрый сборник". Эту идею в свое время предложил Александр Ройфе. Он написал «Доброта спасет мир. Я тут подумал, что можно противопоставить всем этим бесконечным "сборникам ненависти", как их стоило бы назвать... Мне бы хотелось прочитать о добром мире, в котором хотелось бы жить. Это куда более сложная творческая задача». Сборник посвящен памяти Александра. Отбором рассказов занимались Ника Батхен, Григорий Панченко и Игорь Минаков. Составила сборник Татьяна Иванова, она же стала его редактором. Сборник сдан в производство под названием "Этот жестокий добрый мир". Обложки пока нет, но уже можно ознакомиться с содержанием.
В издательстве "Млечный Путь" вышла книга Владимира Борисова "Читатель амфибрахия". Влад Борисов, ЖЖ-юзер bvi, - личность, широко известная в фэндоме. Я бы даже сказал - легендарная. Основатель группы "Людены", автор многочисленных статей в "Энциклопедии фантастики", большой знаток и критик фантастической литературы. В книгу вошли статьи Влада Борисова о фантастике, интервью с писателями-фантастами, в том числе - с С. Лемом, Б. Стругацким, Г. Прашкевичем, М. Галиной, А. Лазарчуком, Олди, П. Амнуэлем и др. Книгу - бумажный и (или) электронный вариант - можно приобрести в интернет-магазине издательства: litgraf.com/detail.html?book=69 Есть книга и на Амазоне: www.amazon.com/Chitatel-Amfibrahiya-Russian-Vla...
Аннотация: Июльским вечером 1980 года ко мне в гости пришли Володя Борисов и Борис Завгородний, которых я знал до этого только по переписке. Так началось мое знакомство с этими благороднейшими донами. Посидели мы в тот раз душевно. Под утро, как Ийон Тихий и профессор Тарантога, пели марсианские песни. Спели мы их с тех пор немало. О профессиональных достижениях БВИ говорит исчерпывающе настоящий сборник. Добавлю лишь одно. БВИ занимается трудной и не самой заметной литературной работой – библиографией и критикой фантастики. Эта работа сродни функции кровообращения: мы не видим самого процесса, но без него организм не смог бы функционировать. Володя Борисов основателен и надежен – как в творчестве, так и в дружбе. И под этим давнишним нашим фото с удовольствием расписываюсь строками, которые я придумал для его книги: Ты бородат А я усат Но ты мне Во фантастике брат.
Примерно через неделю после завершения визита в наш Саратов федерального министра Мединского мне позвонили из газеты, где я отрабатывал свои скромные полставки. «Роман Эмильевич, у вас проблемы, — сообщила мне тревожным шепотом редактор. — Пришли из дирекции, составили акт... Ну, насчет вашего отсутствия на рабочем месте... Я говорила, что против отсутствия не возражаю, но разве меня кто послушает? Короче, вас уже, считай, выгнали».
Тем не менее процесс избавления саратовской областной газеты от ее многолетнего культобозревателя оказался в итоге не таким уж быстрым: понадобилось два месяца и три бессмысленных акта, как в плохой драме, прежде чем в последний день июля мне вручили приказ об увольнении. Подпункт «а» пункта 6 части первой статьи 81 Трудового кодекса РФ. Я прогульщик. Ага! Будь доволен, Роман Эмильевич, что ты не ворюга и не кровопийца.
— И все-таки не понимаю, — сказал я директору, уже подписав бумажку, — на кой вам вообще сдался этот Мединский?
— Учредители нашей газеты — областное Минпечати и облдума, — торжественно напомнил директор. — Сообразили? Уч-ре-ди-те-ли.
— И что с того? — удивился я. — Ни областные депутаты, ни правительство области, ни сам наш губернатор Радаев не подчиняются министру культуры Российской Федерации. Так кто же, интересно, на вас всех надавил?
Директор закатил глаза, указывая ими на самый верх.
Пора прояснить ситуацию, отмотав события назад.
Впервые я познакомился с Владимиром Мединским в 2009 году — заочно, в книжном магазине, стоя у стенда с его новенькими «Мифами о России». Покупать эти покетбуки я не собирался, но перелистал и оценил блестящую коммерческую перспективу всего проекта: когда ты сочиняешь зловредные мифы сам, разоблачать их самому же легче легкого. Одно дело — изворачиваться, путано объясняя, почему, к примеру, политик имярек — не массовый убийца, а, напротив, эффективный менеджер. Другое дело — гневно опровергать взятое с потолка суждение о том, что тот же имярек — черт с рогами и копытами.
Моя вторая и тоже заочная встреча с Владимиром Ростиславовичем состоялась три года спустя, опять-таки в книжном магазине, но уже у полки с беллетристикой, где был выставлен его первый роман «Стена». В ту пору я рецензировал книги для одного столичного либерального (тогда еще) еженедельника и потому захотел рассказать читателям, какого рода прозу сочиняет бывший депутат Госдумы, профессор МГИМО и член тогдашней Комиссии при Президенте Российской Федерации по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России. Увы, писателем наш мифоборец оказался невеликим: дерзновенная попытка бросить вызов Александру Дюма и изваять нечто вроде «Трех мушкетеров», только на русской почве, обернулась полнейшей конфузией. Вместо предполагаемого костюмного боевика о приключениях соотечественников в 1612 году читатель получил шесть сотен страниц занудной похвальбы.
Вы можете представить д'Артаньяна, который выступает перед мушкетерами с лекциями на тему «французское значит отличное»? А вот герои «Стены» то и дело рвали на груди домотканые рубахи, истово доказывая приоритет России перед Европой буквально во всем, от лучин до мушкетов. Ясно было, что Смоленская крепость — «лучшая не только в России, но и в Европе», что зубцы на крепостной стене «были прочнейшие», «не то что игрушечные украшения на итальянских палаццо». Конечно же, русские пушкари были «самые искусные в Европе», «наша-то икра лучшая в мире», «и меха наши лучшие в мире», «и крестьяне наши пограмотнее ихних», а «ихние налоги куда как выше, чем наши подати». У Мединского Россию брали в кольцо европейцы, все гады как на подбор: англичане были надменны, французы — скупердяи, а чванливые ляхи, «будто иудеи, считали себя вправе обманывать всех, кто не их веры». И поскольку автор объявил, что «жестокости в Европе никак не меньше, чем у нас», то польские интервенты в его книге просто обязаны были вести себя как уличные отморозки, а прибытие короля Сигизмунда в изображении Мединского более всего походило на выезд гауляйтера Эриха Коха в сопровождении зондеркоманды СС.
Наиболее впечатляющей в книге оказывалась сцена, где перед русскими ополченцами держал речь святой старец Савватий: «Везде супостатов преследовать будем. На дороге — так на дороге. А ежели в сральнике поймаем, так и в сральнике загубим». Узнали?
Ну да, верно: еще в семнадцатом столетии русских воинов вдохновляли цитатой из Владимира Путина, чуть скорректированной под «ретро».
Рецензию мою прочли и забыли, однако затем снова вспомнили — сразу же после того, как в мае 2012 года Мединский по щучьему велению очутился в кресле министра культуры РФ. Тут-то пытливые граждане пожелали узнать, каков культурный багаж у новоявленного министра. Полный текст романа «Стена» в свободном интернет-доступе отсутствовал, так что поиски в сети рано или поздно выводили всех любопытствующих на мою скромную заметку с яркой цитатой из речи мифического святого старца.
Через две недели после объявления состава нового правительства ту же цитату нагуглил наконец Леонид Парфенов и, пылая гневом, явился с ней в прямой эфир программы «Парфенов и Познер» (была тогда такая на «Дожде»). «Вот у вас завтра будет встреча с премьером и председателем партии “Единая Россия” Медведевым, — обратился Парфенов к своему знаменитому соведущему, размахивая листочком, как мухобойкой. — Я бы хотел приобщить эту цитату к материалам вашей беседы. Вдруг у вас будет возможность спросить: за какие заслуги автор этого одиозного высказывания, этой пошлятины, этого убожества, этой кичухи, самый дебатируемый, самый одиозный, скажем так, член кабинета занял эту очень символичную в России должность?». Думаю, не мне одному стало интересно: вдруг и вправду спросит? Аудитория Первого канала — десятки миллионов.
На другой день Познер действительно спросил у Медведева о Мединском и услышал от премьера в ответ, что новый министр — «человек с хорошим потенциалом и, самое главное, энергичный». После чего ведущий состорожничал, убрав парфеновский листок от греха подальше. Бенефис речистого старца на Первом, таким образом, не состоялся. Страна вовремя не узнала своего героя. И все же благодаря Парфенову и «Дождю» цитата из моей рецензии ушла в массы и в конечном счете попала в статью Википедии о Мединском. Там и остается. Министр затаил обиду, но эта мина только тикала до поры.
Последующие подвиги Мединского-министра известны, их можно перечислять без подробностей: уволены директора Большого театра, Пушкинского музея, Политехнического музея, Музея Маяковского и Музея кино, перекрыта дорога многим фильмам и сценариям, обезглавлены НИИ искусствознания, НИИ культурного и природного наследия имени Лихачева, Российский институт культурологии. В Российском институте истории искусств (РИИИ), подчиняющемся Минкульту, после скоропостижной смены руководства угроза увольнения за прогул стала самым распространенным средством борьбы с неугодными сотрудниками. И так далее. И так далее. Усилиями автора романа «Стена» культурное пространство всей России вполне может однажды полностью превратиться в огороженную стеной территорию победившего «сральника».
Через два года после того, как Мединский занял свой пост, было объявлено, что Владимир Ростиславович приедет в Саратов и встретится, среди прочего, с местными деятелями культуры.
Мне, признаться, хотелось попасть на эту встречу: когда ты единственный в регионе специалист по творчеству Мединского, то имеешь право взглянуть на своего персонажа. К тому же я догадывался, что в итоге встреча сведется к снисходительным поучениям гостя и почтительному попрошайничеству хозяев. Я надеялся несколько оживить протокольное мероприятие, обратившись со словами утешения к визитеру, у которого как раз незадолго до Саратова сорвалась командировка в Венецию — на вручение почетной профессорской мантии. Я сказал бы ему: «Вова! Ну подумаешь, Италия! Зачем России Европа, если мы — сами же говорили — не Европа? Подумаешь, каналы и гондолы!».
Я бы еще много сказал гостю, но не срослось. Местный Минкульт проявил осмотрительность и не включил меня в список участников. Я лишился возможности написать оптимистическую статью «Как я встретился с министром культуры России» (а впоследствии напечатать ее в той, правильной, газете, где у меня были твердые полставки). Пришлось переделывать уже набросанный текст, меняя название на «Как я НЕ встретился с министром культуры России», и печатать его совсем в другой газете. Те четыре абзаца в статье, где, по моему замыслу, должны были содержаться живые подробности личных впечатлений от встречи, пришлось заменить безответными вопросами и рассуждениями — о судьбе саратовской гармошки, подаренной нашим губернатором московскому гостю, а также о потыренной им же докторской по политологии. А еще я писал о бородатой женщине Кончите, имевшей наглость отравить министру весь май, и, конечно же, о старце Савватии, благодаря которому Владимир Ростиславович сделал первый шаг к увековечиванию себя в словаре крылатых выражений, а я — последний шаг на пути к увольнению по статье. Сколько бы веревочке ни виться, а возмездие — вот оно: выглядывает из трудовой книжки...
Кстати, чуть позже — уже за дверями директорского кабинета и конспиративным шепотом — мне намекнули, кому мог на меня в итоге настучать уязвленный министр и кто мог принять экстренные меры. В жизни не угадаете кто! Ладно, подскажу. Невидимку зовут Николай Васильевич, и он не Гоголь, а, наоборот, депутат Госдумы, который руководит комитетом по сельскому хозяйству. Для нашего аграрного региона это, стало быть, человек № 1. Ему обычно и бьют челом. Впрочем, культуру он, говорят, любит бескорыстно, во всех видах — сыром, жареном и пареном.
В следующий раз, когда захочу нарваться на увольнение по статье, обойдусь без посредников: сразу обижу свеклу, репку или колосок.
Глупо, но мне хотелось быть о министре _культуры_ лучшего мнения. Увы. "Под небом рождается слишком мало существ, чьи желания имеют какое-то значение". И я - явно не одна из них, как и Алотхо с Лелео...
Надеюсь, что г-н Арбитман вскорости найдет новую работу...
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Пока я собиралась со временем, чтобы рассказать про новости электронного "Полдня", к финишной прямой стал, кажется, приближаться и проект бумажного издания. Надо будет пообращать внимание.
Идеи и фантазии Станислав Михайлов «ЗОВ ГАНИМЕДА». Повесть Юлия Зонис «МОНТРЕЗОР». Рассказ Дмитрий Костюкевич «ГРАНВИЛЬ — ПАРИЖ — БЕРЛИН». Рассказ Светлана Васильева «КУРСОВИК». Рассказ Дмитрий Витер, Владимир Семенякин «ЭХО ГРЯДУЩЕЙ БЕДЫ». Рассказ Ольга Артамонова «ОСТАНОВИТЬ ДОЖДЬ». Повесть Евгений Шиков «Я СОЖГУ ЭТОТ МИР В ПЛАМЕНИ МОЕЙ НЕНАВИСТИ». Рассказ
Личности и размышления Константин Фрумкин «ПОСТКАПИТАЛИЗМ». Эссе Валерий Окулов «НА РАНДЕВУ С ФАНТАСТИКОЙ — ТРИ ЗНАМЕНИТЫХ ПОЭТА». Эссе Прием предварительных заказов начнется в первых числах сентября. Цена - 350 руб.
но вот, наконец, всё срослось В сеть вывешен второй Полдень нынешнего года (а всего третий)
Содержание Идеи и фантазии
Артем Белоглазов «ДОЛГОЕ ПОГРУЖЕНИЕ». Повесть Федор Береснев «ПРЕДВЫБОРНЫЙ РАЗВОД». Рассказ Юстина Южная «ВИЗАЖИСТ». Рассказ Сергей Игнатьев «ВИНО ИЗ ЧЕРНОПЛОДКИ». Рассказ Тимур Алиев «ДАЛЕКО ОТ ИНДИИ». Повесть Сергей Карлик «ОБЩЕСТВО». Рассказ Вадим Картушов «ВАША ЧЕСТЬ, ВЫ ПОЗВОЛИТЕ МНЕ ВЗЯТЬ СЛОВО?» Рассказ Евгений Акуленко «НЕМОБИЛЬНЫЙ ТЕЛЕФОН». Рассказ
Личности и размышления
Станислав Бескаравайный «ТОРГОВЛЯ МЕЖДУ МИРАМИ И ЕЕ УНИВЕРСАЛЬНАЯ ФОРМУЛА» Константин Фрумкин «В ОЖИДАНИИ БИОТЕХНОЛОГИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ»
Приобрести можно в электронном магазинеЛенкниготорг
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
В личном письме.
Речь шла о том, что я недостаточно быстро вычитываю тексты (что есть, то есть; иногда меня почему-то "заедает" на самых простых вещах), а постоянно мне напоминать, что, мол, вычитай наконец, "унизительно, если ты понимаешь, что это такое".
И вот я теперь думаю, как бы ответить в том смысле, что, естественно, не понимаю: живущим из милости (АКА не способным на самостоятельное выживание) такое ни понимать, ни ощущать - не по статусу...
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
И снова я ищу оказию.
На этот раз по маршруту Фантассамблея (15-18.08, Петербург) - Москва (ну, то есть можно книги и по почте послать, если вам не влом). Надо каким-то образом (я сейчас не в Москве, а в Вятке) принять у меня некую сумму денег плюс возмещение за беспокойство, а на вышеозначенной Фантассамблее обменять эту сумму у г-на Караева на 2 книги и эти две книги потом как-то доставить мне (в Москве могу подъехать на любую станцию метро в теоретически любое время, на почту хожу...).
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Когда-то я написала пост (даже, кажется, не сюда, а на мейл.ру), начинавшийся словами "Два документа лежали передо мной, когда я..." (когда я что? "начал писать этот текст"? Не помню. Вообще-то это цитата, и, судя по тому, что Гугл ее не опознает, неточная, и уж тем более я не помню, откуда она. [Чуть позже:] Тьфу, это же "Отягощенные злом": "Две рукописи лежали передо мной, когда я принял окончательное решение писать эту книгу". Здравствуй, маразм...).
Пост тот был про два самодельных альбомчика.
Один подарили бабушке в эвакуации, и он полон загадочных фотографий. Некоторые из них даже надписаны, но проку в надписях типа "Юрику от Гени" немного. Юрик, допустим, это брат бабушки. А кто такой Геня???
Второй товарищ по Посткроссингу подарил мне на день рождения. Он полон открыток М.Поздняковой ("Котовасия" и "Мур-амур"). Мне ее коты нравятся. (_Ее_ коты. А то народ мне массово шлет разнообразных кошек, хотя мне-то нужны именно поздняковские...).
Теперь к ним прибавился третий. Болотненький, бархатный. Планировался он как альбом для записей на игре про Смольный, и даже несколько пожеланий туда вписали... Но всех, как планировалось, окучить не получилось, и поэтому я вклеила туда фотографии с игры. Альбом раздулся, как тот удав, проглотивший слона. Фотографии даже надписаны. Хотя, подозреваю, мало кому помогут надписи типа "Ниночка и Леночка", или, того хуже, "Белочка и Лебедь". Зато память. Правда, пары фотографий там не хватает. Надо бы допечатать и вклеить.
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Мы таки сделали это. Благодаря Роману мы добрались до Гороховца (а также благодаря неизвестным попутчикам, которые нас подбросили до самого Гороховца, хотя им было не туда, и молодому человеку на велосипеде, который точно знал, где находится памятник). И осмотрели вышеупомянутый памятник. Ничего, ухоженный, облицованный нержавейкой, рядом венки...
Только вот списка имен тех, кто там похоронен, нет. Так пусть он будет хотя бы здесь:
1. Васильев Александр Васильевич. 2. Роменский Степан Сергеевич. 3. Быков Иван Михайлович. 4. Мутяков Петр Сергеевич. 5. Ефимов Иван Иванович. 6. Иванов Иван Семенович. 7. Жуков Александр Григорьевич. 8. Чернышев Василий Степанович. 9. Прибылов С.С. - фельдшер. 10. Савельев Михаил Семенович - красноармеец. 11. Иванов Иван Степанович. 12. Дмитриев П.Д. 13. Кизенов Иван Иванович. 14. Орлов П.А. 15. Трифонов Иван Фролович - старшина. 16. Иванов Василий Иванович. 17. Буков Иван Андреевич. 18. Майоров Иван Владимирович. 19. Егоров Михаил Федорович. 20. Никулин Виктор Иванович. 21. Зуев Георгий. 22. Чернышев Василий Степанович. 23. Дмитриев Иван Дмитриевич. 24. Миронов Александр. 25. Теткин Цох Савельевич. 26. Клименов Гавриил Филиппович. 27. Тимофеев Василий Тимофеевич. 28. Иванов Павел Иванович - красноармеец. 29. Порпаров Израиль Ефимович. 30. Смоляк Виктор Семенович - красноармеец.
И многие другие, всего 216 человек.
Вот №29 - это мой прадедушка и есть. Только он на самом деле Парпаров.
"216 защитников родины, героически погибших в справедливой войне против фашистских оккупантов, похоронены в братской могиле, в полукилометре от деревни Гороховец, по пути в Погостье, по левой стороне дороги, на опушке леса."
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
...был, оказывается День Военно-морского флота. Один из тех праздников, про которые я никогда не могла запомнить, когда именно он. И он всегда наступал неожиданно. А потом уже как-то и помнить стало незачем. То есть не для кого.
Это вот дедушка. Не помню, как он относился к этому празднику, точнее, к традиции "народного празднования". В кругу семьи - это одно, парады и прочие салюты - другое, но тоже прекрасное, а вот когда в день праздника лучше в город не соваться, потому что там _празднуют_, - совсем третье. Или в его время этого третьего еще не было?..
Кусочек предисловия. Между прочим, авторства У. Ле Гуин.
Кусочек послесловия. Кажется, "Комментарии к пройденному" становятся в этом плане традиционны не только в российских изданиях.
Реклама
Выходные данные. Вот это что:
Strougatski A. Stalker: Pique-nique au bord du chemin / Strougatski A., Strougatski B.; Trad. par S.Delmotte; Pref. d'U.K.Le Guin; Trad. par P.Lajoye, V.Lajoye; Postface par B.Strougatski; Trad. par P.Lajoye, V.Lajoye. - [Paris]: Denoel, 2013. - 320 p. - ISBN 978-2-07-045167-8. - Фр. яз. - Загл. ориг.: Пикник на обочине.
Содерж.: Preface / U.K.Le Guin. P.9-14. Stalker: Pique-nique au bord du chemin. P.15-282. Postface / B.Strougatski. P.283-303.
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
...в ходе размышлений на совсем иную тему, что имена дочерей короля Лира - вполне себе говорящие. Честь, Царственность, Сердце...
А вот чего я не соображу - так это насколько говорящие имена вообще характерны для творчества Шекспира. Мне кажется, что не очень, да и в самом "Короле Лире" у остальных имена "обычные"... А почему дочерям так "повезло"?..